VI.
Деревня встретила Кёр и вестника тишиной. Плотная, она обволакивала непрошенных гостей, словно настороженно изучала. Солнце закрыли облака с севера. Стало темнее, но жара никуда не делась. Как и в родном селе, здесь хлипкие постройки местных возводились рядом с восстановленными жилищами предков. Кирпичные стены вполне могли бы выдержать ураган. Две ступеньки ближайшего дома скрипнули под ногами. На свету блеснули сохранившиеся стёкла в окне. Повезло. Кёр хотела постучать в дверь и только теперь заметила, что не заперто. На улицах пусто – странное место. Кёр обернулась. Вестник поджал губы, отчего выглядел старше, а руки скрестил на груди. Он всем видом показывал, что поведение Кёр ему отчаянно не нравится.
Она всё же зашла внутрь. В полумраке Кёр наткнулась на хрустнувшие черепки. Но дом не выглядел заброшенным: ни пыли, ни перевёрнутых лавок, ни спертого воздуха. Хотя запах был, но чужой и удушливый, от которого заколотилось сердце. Кёр позвала хозяев, голос её звучал весело и звонко – она нахмурилась. Собственная радость царапнула наигранностью. Надо быстрее отвлечься, поговорить с людьми. Взгляд метался по комнате. В углу лежало тряпьё, мятое, запах шёл как раз от него. За окном небо очистилось, и свет выхватил всклокоченные тёмные волосы, сморщенную кожу на впалых щеках.
Крича она метнулась к двери и ударилась бедром об угол стола так, что на глазах выступили слёзы. Кёр потеряла равновесие и уткнулась в вестника. Он крепко прижал её к себе:
– Тише.
– Что это? – спросила она.
Горячие ладони лежали на её вздрагивающих лопатках. Она зажмурилась. “Последним меня обнимал брат. И давно – родители, кажется. Тогда становилось спокойно. А сейчас – наоборот. Что за чушь?..” – мысль оборвалась из-за вопроса вестника:
– Как у вас с водой?
– Издеваешься? Сейчас меня вывернет наизнанку.
Кёр болезненно сморщила рот. Хотелось плакать, а внутренности судорожно напряглись.
– Я не про то. Выйдем наружу.
Кёр сидела на ступенях не в силах подняться, пока он, угрюмый, заглядывал в соседние жилища. Везде лежали сморщенные ссохшиеся тела, будто влагу из людей кто-то выпарил. Вот какая эта смерть, о которой говорил он. Страшная, с тусклой кожей, обтягивающей кости. Тихая, будто степь, когда летнее солнце в зените. Неподвижная, она не даёт шелохнуться всему, до чего коснулась.
Вестник вернулся к Кёр и открыл вентиль перед крыльцом. На сухую землю не упало ни капли. Чужак пнул ржавую трубу.
– Бесполезная железяка! У вас же краны работали, когда я пришёл?
– Угу, – она закрыла лицо ледяными ладонями. – Подожди, это… люди, как мы?
– Да.
Кёр опустила руки. В уголке ещё соображавшего сознания родилась догадка:
– Ты уже видел такое?
Вестник замотал белокурой головой.
– Вдруг воды больше нигде не будет?!– сказала она и зажала рот ладонью, словно пыталась запретить себе даже думать, что все станут уродливыми чудовищами, отдалённо похожими на людей.
– Не знаю.
– Почему? – Голос Кёр был хриплым, слова нехотя выползали изо рта. Вестник молчал и кусал губы.
– Ты оглох или что? Вот каков он, ваш идеальный мир!– Кёр хотелось плюнуть в вестника, но в горле пересохло.
– Такого не должно было случиться. Я не понимаю…– Растерянный, он по-детски взглянул на неё.
– Не понимает он, – процедила Кёр.
Тяжело вздохнув, вестник направился на широкую улицу. Кёр поплелась следом. Он запрокинул голову и огляделся: тонкая струйка дыма поднималась с северной стороны.
Кёр заметила, что руки вестника сжались. Чем ближе подходили, тем явственнее ощущалась гарь. В очередном дворе они увидели высокого светловолосого юношу, который помешивал что-то в котелке. Лёгкая куртка, штаны и сумка сбоку– всё, как у вестника. «Ещё один», – подумала Кёр. И не ошиблась.
– Эй! Братишка Сангло [1]! Да ты не один. Надо быть смелой, чтобы пойти туда, откуда не возвращаются.
– А вернусь и не одна, а с братом!– ответила Кёр.
– Идейная? Хм, любопытно, – младший вестник на мгновение замер и после паузы добавил:– Кстати, угощайтесь.
Он подул на деревянную ложку, полную похлёбки. Густой запах ударил в нос. Кёр забежала за угол, и её вырвало. Когда желудок успокоился, она села на жёсткую траву и слушала чужой разговор сквозь безумный стук пульса в висках.
– Ты уже возвращаешься? Придётся прихватить и меня, братишка, – говорил младший вестник.
– Ничего не хочешь рассказать?
– Думаю, лучше спросить у Критерион. Точно не будешь пробовать? Вкусно же.
Борясь с очередным приступом тошноты, Кёр прополоскала рот водой из фляги. Что произошло с жителями? Младший вестник не выглядел испуганным, отчего стало жутко. Нетвердой походкой Кёр в молчании прошла за вестниками через поселение. Неподалёку ждали выбранные. Почувствовав их, несчастные зашагали вперёд. Кёр не выдержала:
– Кто способен сотворить такое с целой деревней?
– А, ты об этом? Я, – ответил младший вестник, небрежно улыбаясь. – Не переживай, я вернусь к нашим.
Кёр недоверчиво покосилась на него:
– Ты спокойно об этом говоришь…
– А что? Сказали забрать весь город! Ещё намекнули, что я последую за ними. Ха-ха! Раз мой пункт исчезнет, то и мне нечего коптить небо! Я и перекрыл воду.
Сангло схватил брата за плечо:
– Что ты несёшь?!
– Повернул вон тот вентиль. Видите, как блестит? Я его от ржавчины почистил.
Младший вестник указал на кран, поблёскивающий на изгибе трубы.
– Любопытно наблюдать, как этот безмозглый скот ссыхался в своём дрянном городишке без озёрной воды, – посмеивался Ванцин. – Они сидели, как дураки, и ждали, что водопровод заработает. Я пришёл, и они по привычке выстроились на площади. Я сказал, что хочу поглядеть в лицо настоящей смерти. Той, которая была много лет назад. Они ничего не поняли. На их лицах читался страх– это приятно. Я приказал всем разойтись по домам. Никто не ослушался. Я мог без стеснения пить свою воду и смотреть, как они становятся тем, чем изначально являлись. Падалью.
– Падаль здесь только ты!
Кулак Сангло задел скулу Ванцина– тот ловко уклонился, и удар прошёл по касательной. Младший вестник, потирая лицо, беззлобно произнёс:
– Фу, как грубо, братишка. Пораскинь мозгами: неужели я действительно совершил что-то ужасное?
Покрасневший Сангло напряжённо смотрел на Ванцина. Взгляд Кёр бегал по лицам спутников. Она боялась, не подерутся ли они. Что делать, если выбранные остановятся посреди пустыни? Но Ванцин одёрнул куртку и спокойно пошёл за выбранными. Когда румянец ярости схлынул с лица Сангло, он сказал:
– Забрать всех жителей– испытание! Его проходят все.
Ванцин резко остановился. По лицу прокатилась судорога. Он закрыл глаза. Но его замешательство не было долгим. Ванцин с шумом выдохнул, поглядел на Сангло и красивые губы вновь растянулись в улыбке:
– Что ж, мы ведь тоже не вечны, так? Значит, я развлёкся чуть больше, чем мог бы себе позволить ты.
Сангло прибавил шагу.
[1] от фр. sanglot «рыдать»