VIII.
Стоило Ванцину договорить, как земля под ногами задрожала.
– Это ещё что?!– завопила Кёр.
– В сторону! Живо!– рявкнул Сангло.
– Братишка, что происходит?
– Кроты. Тебе бы следовало знать. Может, во время учёбы зря придурялся?
– Зану-у-уда!– сказал Ванцин.
Кёр улыбнулась, но через мгновение ей было не до смеха. Грунт под ногами просел и провалился. Она взвизгнула и оказалась на дне канавы, глубиной в два её роста. Разрыхлённая почва смягчила падение. “Ну почему?”– зло подумала Кёр и встала. Сангло склонился над ямой:
– Цела?
Кёр оглядела перепачканную в земле одежду и руки.
– Да, но что произошло?
Она попыталась вскарабкаться к вестникам, но земля осыпалась.
– Под тобой прорыли ход.
Кёр сползла на дно. В нос бил запах сырой земли. Обнажившиеся лиловые черви извивались в попытке спрятаться в почве.
– Спасибо, очень вовремя. Не хотите меня вытащить?
Сангло лёг на край обвалившегося туннеля и протянул руку, но дотянуться до Кёр не получалось. Ванцин сел рядом на корточки.
– Никак?
– Заметно? – ответил старший. – Попробую с помощью куртки.
– Ты не говори, а делай! – Кёр топнула.
Она оглядывалась. С обеих сторон траншеи проходы завалило.
– Я вспомнил: кроты же так близко к поверхности ходы не роют, – сказал Ванцин.
– Что-то его заставило, – предположил Сангло и торопливо снял куртку. – За ним гнался другой. Хватайся.
Кёр, спотыкаясь о подсохшие комья земли, подпрыгнула и ухватилась за край ткани. Земля вновь задрожала.
– Тяни!– завопила Кёр.
Материал затрещал. Сангло тащил её наверх. Ещё мгновение, и Кёр бы сорвалась. Но Ванцин лёг на живот и успел поймать её руку. Вестники подняли Кёр, когда из хода послышался пронзительный визг и землю в обвалившемся туннеле с легкостью разорвали огромные лапы. За ними показалось блестевшее от слизи рыло, мелькнули жёлтые зубы.
– Бежим!– Сангло помог ей подняться, и они втроём бросились к выбранным.
Когда были уже далеко от кротов, Кёр достала флягу. Воды хватило на маленький глоток. Кёр опять вспомнила мёртвую деревню. Кольнула тревожная мысль: “Вдруг я тоже высохну?” Она запрокинула голову – вдруг осталась хоть капелька воды?
Почему-то Сангло обернулся в этот самый момент. Молча он протянул Кёр свою флягу. Большая по объёму, она была наполовину полной.
IX.
Город вестников заметили издалека. Он занимал одно здание, но очень высокое. Постройка древних выстояла даже великую беду. Кёр пыталась посчитать количество этажей, но постоянно сбивалась. Солнце светило в глаза.
– Им туда? – спросила Кёр, рассчитывая выяснить, там ли искать брата.
– Нет. Теперь ты увидишь то, что составляет центр современного мира, – произнёс торжественно Сангло.
Ванцин хлопнул его по плечу:
– Не надо пафоса, братишка. Утомляешь. Сейчас выбранные сами спустятся к озеру, а потом и мне туда, – весело сказал младший. – Впрочем, никому этого избежать.
Выбранные медленно подходили к зданию и спускались по пологому склону, огибающему озеро. Односельчане Кёр присоединились к толпе. Люди заходили в воду по спирали, создавая гигантский водоворот. Лишь когда воды сомкнулись над последними несчастными, Кёр оторвала взгляд от озера.
– Впечатляет? – послышался приятный женский голос.
Кёр обернулась и увидела молодую незнакомку.
– Говорят, когда случилась великая беда, наверху всё раскалилось и начало плавиться, а это озеро– капля неба.
После этих слов все помолчали. Кёр с любопытством разглядывала вестницу. Рыжие волосы были распущены, чего никогда не позволяли себе дома. С покатых плеч струилась светлая накидка из лёгкой ткани.
– Я не видела твоих людей, Ванцин, – незнакомка обратилась к младшему вестнику.
– Он не сдал, – сказал Сангло.
– Как?
– Ну, так случилось, – Ванцин развёл руками.
Узнав о судьбе деревеньки, женщина вздохнула.
– Теперь многое понятно. Недавно прошёл странный дождь. Туча расположилась точно над озером. Мы думали, что баланс нарушится, но приборы показывали, что всё в норме.
– Хочешь сказать, что озеро приняло их по-другому? – спросил Сангло.
– Ещё многое скрыто от разума человека, и вестники не исключение, – ответила она и обратилась к Кёр:– Мы всегда рады смельчакам. Тут довольно сносно. Тебя предупредили, что вернуться сможешь только через шесть лет?
– Мне всё равно, я могу повернуть назад хоть сейчас.
– О, ты далеко не первая, кто мне это говорит. Ты не сможешь войти в свою деревню, пока не пройдёт шесть лет. Это же правило действует для вестников. Пряхи окутывают поселения невидимым пологом, который никого не пропускает. Такие как ты, часто остаются с нами.
– Бывают исключения, – перебил Сангло. Он сосредоточенно разглядывал пятна от земли на своей куртке.
– Что на тебя нашло? – спросила незнакомка.
Сангло не ответил. Она продолжила:
– А знаешь, что мы делаем, пока не ходим в степь? У нас есть книги!
– Да, мне уже говорили.
– Мы их пытаемся перевести, чтобы восстановить лучшее из старой цивилизации, не возрождая её недостатков. Увы, до нас дошло не так много.
– Кстати, она мне передала одну, – Сангло вытащил книгу и протянул сестре. Кёр старалась сдержать довольную улыбку, когда незнакомка просияла:
– Какой древний экземпляр! Спасибо, тебе…
– Кёр.
– “Сердце” на одном из древних языков. А я Критерион.
– А это что обозначает?
– К сожалению, пока не выяснили, родителям слово понравилось, – ответила та. Можешь занять любую свободную комнату. Их тут предостаточно.
Кёр недоверчиво посмотрела на Критерион, которая обратилась к младшему из братьев, который постоянно зевал во время разговора.
– Ванцин, тебе следует некоторое время побыть в своей комнате. Но на праздник Жребия обязательно приходи. И ты, Кёр.
На бегу он выкрикнул:
– Угу. А можно провести Кёр по этажам?
– Думаю, ей будет чрезвычайно интересно.
Кёр улыбнулась Критерион и последовала за Ванцином. Она на мгновение замерла напротив стеклянных дверей здания, а потом обернулась. Сангло обнимал Критерион и что-то шептал, и сердце в груди Кёр вдруг быстро застучало. “Ну и что? Плевать”, – она отвернулась. Зачесались глаза. Наверное, от искусственного освещения, такое чудо она видела впервые. Ванцин ждал её на лестнице. Он продолжил рассказывать о жизни в доме-городе, потом о предках. Его приятный голос звучал торжественно. В коридорах иногда встречались другие вестники. Высокие, низкие, с длинными светлыми волосами, с тёмными...
Ванцин не отрицал, что жизнь людей была полна жестокости, войн, крови, но были, и великолепие, и размах, и красота.
– Да, но Сангло говорил, что была смерть. Наверное, это плохо…
– Ты просто не знаешь того, что открылось мне.
И он с удвоенным воодушевлением описывал правителей, их деяния и славу, масштабы городов и удобство быта.
– Ты обязательно должен… войти в озеро? – перебила Кёр.
– О, ты не волнуйся за меня.
Кёр вздохнула.
– Наконец-то мы дошли! Вот самое важное, что тут хранится. Договор!
Они стояли у входа в просторную комнату с высоким потолком. Кое-где сохранилась лепнина. А в центре зала на невысоком столике хранился свиток. Кёр подошла ближе. На плотной ткани лежала желтоватая бумага, исписанная причудливыми закорючками; концы листа закручены, и можно было разглядеть только часть текста. Горячая ладонь Ванцина легла на плечо Кёр. Она не отстранилась.
– Кёр, когда меня поведут к озеру и в доме никого не останется, ты возьмёшь договор и последуешь за нами.