— Он что-то про демонов говорил.
Пойманный начал упоминать то же слово, что и запомнил Вестник. Энвил схватился за лоб.
— Отпусти его.
— С чего вдруг?
— Он говорит про друга. У него есть друг и его зовут так, Димон.
Кисть парня расслабилась.
— Тьфу! А я уже предвкушал побоище.
— Роджер! - донёсся крик из заведения.
Стефан держал в захвате работника бара, вытащив его прямо на стойку и заломив руку. Один палец на ней уже был сломан.
— Вас обсчитали? — спросил Тревис уже внутри.
— Сучий бартендер узнал кулон. Говорит, что здесь есть ещё один зал, куда заваливаются нужные нам ребята.
— Ты это узнал, сломав ему палец?
— Нет. Это месть за ту мочу, которую он мне в стакан налил.
— Всё ясно. Так, а они сейчас не там, так ведь?
— Скоро заявятся.
По улочке пронёсся рёв мотора. Серый УАЗ-3151 без верхней крыши остановился на обочине. Четверо вылезло с пассажирских мест, и ещё один спрыгнул с края кузова.
— Здарова, Гюнтер! - обратился к бармену вошедший, толстоватый пацан.
— Я Геннадий.
— Да? А чего тогда «Гроссен Ваген» на вывеске весит, а? Чё, «Большой Машиной» называть было трудно?
— Хорош мозги канифолить, Сёва, — заткнул его, по всей видимости, рассерженный водитель и главный этой небольшой шайки:
— Или тебя Сван… Сванхи… Тю, вот немцы ещё дают. Нормальных имён, что ли, придумать не могут?
После риторического вопроса, он подошёл к стойке и спокойным голосом сказал:
— Гена, у нас всё свободно?
— Д-да.
— А что у тебя на пальце? Бинт?
— Да я это, поскользнулся, когда туалет мыл.
— Ха, молодец, Гюнт, будем тогда его загрязнять, — вякнул ещё один, более высоким и раздражающим тоном.
Все, кроме главного, заржали хохотом гиены.
— Тихо все! Я потом наличность принесу, замётано?
— К-конечно.
Банда пошла к лестнице, ведущей наверх.
Толстяк замахнулся и остановился, сказав:
— Внимательней, Гюнтер. Я не туалет.
На втором этаже зал обычно закрывала дверь. Однако, в этот раз, её замок был вырван с корнем. В комнате было темно, когда туда зашли приехавшие. Щелчок выключателя, и у дальней стены загорелась лампа.
— Я поражён, что твой атрофированный отросток между плечами знает о существовании имени Сванхильда. Однако, то, что ты даже произнести его не смог, меня вернуло с небес на землю, — Осберт сидел прямо под светильником.
— Чё за чурбан? — произнёс кто-то из-за спины главаря.
— Я же сказал. Тот, кто с небес на землю вернулся.
— Про таких, как ты, много болтают, — угрожающе усмехнулся главный и ответил на понятном Стефану языке:
— Что же, я хочу попробовать тебе лицо-то раскроить.
— Даже колкость на мою не придумал. Erbärmlich.
Лампы по всему залу зажглись. По краям были раскиданы столы и стулья, а остальные Вестники стояли у центра.
— Долго репетировали, актёришки?
— Это вообще-то я предложил, — влез в диалог Роджер, и нанёс первый пинок.
Главарь увернулся, перепрыгнув всех впереди стоящих противников. Осберт с разворота ударил подскочившего стулом.
Падший скрестил руки, отбивая удары, но, подняв их слишком высоко, открыл торс оппоненту. С пробитой защитой, Энвил получил по лицу, затем по груди. Следующий кулак Вестник поймал, и локтём сломал нос врага.
Дурьер подскакивал, нанося выпады, но противник резко уходил от любых ударов. Очередной скачок, атака пришлась Вестнику на спину. Тот согнулся, но поймал момент и, вытянув ногу, подсёк увёртливого.
Сладко Тревису не было, он взял на себя двоих. Блок локтём, косточки кулака врезались в щёку одного, блок ногой, носок попал в живот второго. Синхронный захват обоими оппонентами заставил парня прокрутиться по продольной оси. Это их развернуло, но сам Вестник переборщил с замахом так, что ударился собой об потолок. Роджер упал и тогда, нога уже летела ему в затылок. Как вдруг, враг отлетел. Парень вспомнил о козыре в рукаве, точнее, в шее. Белая полоса вырвалась из него. И, внезапно, коса послушалась странной идеи, которая родилась в голове Вестника. Позвонки не вытянулись в рукоять, только лишь межпозвоночные диски вытягивались всё сильнее. Череп сверху походил на воздушный змей с костлявой нитью, которого ветер резво понёс туда, куда хотел Тревис. Один разрубился пополам, второй лишился головы, противнику Дурьера пробило грудь, а врагу Падшего — горло. Когда очередь неслась к главарю, Стефан сбил коленом его на землю, а затем заорал:
— Достаточно!
Белое лезвие остановилось у его глаз на мгновение, а затем вернулось в Роджера.
— Немного практики, всё-таки, не повредит, — уже тише договорил немец.
Глава 24
— Кто украл?! - поразился Осберт.
Главного привязали к стулу. Пара выбитых зубов расшевелила его язык.
— Говолю зе. Мителский стваз.
Смех Стефана было слышно даже на улице.
— Ты понимаешь, о чем он говорит? — был не уверен Тревис.
— Джентльмены, у нас появилось небольшое преимущество или его нет. Дестралир похитил страж Митеры.
— Его разве не заперли в клетке сами ангелы? — сомневался Падший.
— Видимо, он сбежал. Да ещё и прихватил игрушку.
— Теперь придётся искать эту зверюшку и отобрать меч?
— Nicht so einfach, — произнес Бартос:
— Ich habe sie in der Vergangenheit getroffen. Sie hat Waffen gestohlen. Dieses gierige Tier wird sein eigenes nicht geben, bis Sie einen Ersatz finden.
— Дурьер говорит, что страж так просто не отдаст нам меч. Нужно найти ему замену.
— И какую же?
— Zuerst müssen Sie es fangen und dann verhungern. FüreineneinfachenEintopfwirderallesgeben.
— Поймать, заморить и обменять Дестралир на еду.
— Открываем сезон охоты. Вот… Только где?
Все посмотрели на главаря.
— Исакогофка! Его у Исакогофки видели!
Съёмная квартира с горящим, который уже час, светом. В ней раздался звонок. Трубку подняла неизвестная.
— Я могу полететь на самолёте! - практически с истерикой произнесла она.
— Слишком долго. Я куплю тебе билеты на поезд.
— Ты же знаешь, как я боюсь сидеть внутри купе!
— Да, но мы все чем-то жертвуем. Я, например, временем, за которое ты отказываешься. Брин бы был разочарован.
— Ты не знаешь, как он ко мне относится.
— Хочешь доказать обратное? Вызови такси на вокзал. Я решил послать тебе подмогу.
— Я и сама могла справится.
— Не могла, Нимбри, поэтому и вызвал.
Если выбраться из центра столицы Архангельской области на юг, то после огромных пустырей на пути первым встретится вокзал. Жилых домов там мало, только магазины автозапчастей или заправки. Это говорило о малом разнообразии отходов, появляющихся в мусорках. Однако, нищие люди с надежной иногда в них заглядывают, дабы выловить что-нибудь.
У ржавого контейнера ошивался старый и худощавый пенсионер, не грешивший обыскивать подобные «барахолки». Эта привычка не казалась ему низменной, хоть и рефлексы дергали его голову при малейшем шорохе. Вокруг мчались машины, да и люди ходят вокруг, шумов появлялось много, но вдруг слух пожилого поймал странный клёкот. Старик обернулся, и немного испугался. Перед ним был человек, покрытый тёмной одеждой, похожей на сшитые воедино сотни отдельных кусочков ткани. Большой капюшон закрывал его лицо, и от этого становилось не по себе, потому что его глаза в этой тени светились. Во тьме виднелось два белых шара, но зрачков в них не было заметно.
— Й-й…, - словно отыкивал он.
— С вами всё хорошо? — повежливал пенсионер.
— Й-еда…
— Прости, но тут ничего нет. Сам ищу.
Человек заглянул в бак, из которого вычерпнул лопнувшую пластмассовую бутыль из-под масла. Её протянул старику, издавши:
— Й-еда?…
— Пьяница ты или кто? Белочка у тебя. Какая же это еда!
Рука поднесла бутыль к затемнённому лицу. Здесь сердце пенсионера ушло в пятки. Тени, будто и не было, а вместо неё черная морда, открывшая рот. У него не было губ, только ломанные линии зубов, из-за которых лился белый свет. С дикой резкостью, существо вцепилось в пластик. Клыки, если их можно так назвать, обрезали весомую часть от бутылки, и она покатилась в горло. Даже не прожёванная, пластмасса полетела глубже, в желудок.