— Все, я пошел спать, а то скоро рассвет, а мне еще рано вставать.
— В Петроград поедешь?
— На рынок. Кто же в Петроград с пустыми руками едет?
Глава 2
Деньги. Одни умные люди говорят: если проблему можно решить деньгами, то это не проблема, а расходы. Вадим же располагал приличными средствами только по меркам золотой молодежи. Хорошее начало, но не серьезное для целей молодого дворянина.
Всю западную часть Оренбурга покрывали рынки. Сотни деревянных прилавков рядом с Гостиным двором собирали торговцев с ближнего востока и окрестностей Урала. В трех верстах от города находился меновой двор, где торговали бартером, обменивая богатства юга, на причуды севера.
Вадим выехал рано утром на карете, сменив дома костюм и прихватив с собой Ефима. Денщик знал несколько языков ближайших казахов и безропотно согласился ехать, потирая сонные глаза.
— Еще раз, что он от меня хочет? — Вадим стоял перед низкорослым старичком, одетым в зеленый халат. Он щурился раскосыми глазами и поглаживал длинный черный ус. Старичок сам подскочил и потащил приехавшего на рынок Вадима к своей лавке, развернутой прямо с фургона.
— Простите вашеблагородь, у него какой-то неправильный слог, — Ефим переводил для Вадима слова торговца.
— Уважаемый, рубль за метр это слишком дорого, мне дешевле самому съездить в китай и боем взять десяток ферм шелкопрядов, — Вадим посмотрел на тормозящего Ефима, — Так и переведи.
— Торговец говорит, что если бы ему давали золотой, за каждый раз, когда покупатели грозились взять боем его добро, то он бы уже стал императором Поднебесной.
— Ефим, а с чего ты взял, что наш уважаемый торговец казах?
Денщик только открыл рот, не признаваться же ему что он различает их только по языку.
— Уважаемый, вы из какой части китая? — на мандаринском спросил Вадим.
Выходец из крепостной семьи и верный слуга рода Беркутовых Ефимка, а в старости лет Ефим Прокофьевич не упал на месте, только от мысли, что стоит рядом с господином.
Выходец из древнего рода по имени Ли Си Цин не упал на месте, только от мысли, что стоит перед северными варварами. Пусть и хорошо одетыми.
— Вы не знаете мандаринского? — Вадим досадливо протер пенсне.
— Знаю, а откуда вы досточтимый господин? — усомнился Ли.
— Русский я, вы все правильно поняли, просто душа близка к культуре востока, вот и приобщаюсь. Так что насчёт щелка?
— Как я сказал вашему слуге, здесь у меня немного товара, ваши власти не дают торговать без разрешения. Так что отдам пятьдесят метров за пятьдесят рублей.
— А если я захочу у вас купить весь? — Вадим принюхался к ветру, не пахнет ли деньгами.
— Пять тысяч, — заявил дитя Поднебесной и стал нервно перебирать пальцами в рукавах халата.
— Тысяча и разрешение.
— Да вы же меня без товара в этом году оставите! Что я буду со слугами делать? Их семьи рассчитывают на меня. Вы режете без ножа.
— А что поделать? Без разрешения будете обменивать свой шелк на наш мех? А так поедете домой с гостинцами и разрешением, привезете больше товара в следующем году.
— Три тысячи! И разрешение. Пожалейте мою маленькую деревню. Мы в этом году ждем сто первенцев и каждому нужно помочь, — Ли перевел дыхание и продолжил, — после ужасного пожара.
— Полторы тысячи, разрешение и я заплачу налог за сделку.
— Эх, бедствовать моей деревне. Две с половиной тысячи, налог и разрешение.
Вадим задумался.
— А что вы хотите купить в Империи? Я слышал, у вас сейчас война с Англичанами, — китаец от вопроса не дрогнул, но чертики в глазах заплясали.
— У вас недавно закончился поход, мы бы хотели купить некоторые трофеи.
— Две тысячи это винтовок триста. Плюс боезапас.
— Уж порох в Китае умеют делать. Больше купить не можем, но хоть что-то, — развел руками погрустневший Ли.
— Хорошо, подготовьте товар, а я пошел к губернатору, — Вадим лукавил, но в глазах гостя Российской Империи он должен выглядеть достойно.
— Эх, будет голодать моя деревня, а матери проклянут меня, но я согласен, если вы все сделаете, — Ли протянул руку, и Вадим ее пожал.
— Ефим, подними челюсть и поехали, — Вадим зашагал к карете на выходе с рынка.
Атаман Марченко, он же полковник Афанасий Миронович, сидел за столом и разбирал документы, когда постучались в дверь кабинета.
— Кто там? — поднял Афанасий Миронович уставший взгляд на скрипнувшую дверь.
В темном проходе в коридор стоял бледный поручик Беркутов с остекленевшим взглядом и чуть синеватыми губами. Афанасий от удивления выронил перо, залив чернилами бумагу.