— Хорошо, покажите книги? — Вадим пил насыщенный индийский чай, пока Гертруда не принесла бухгалтерские книги, в которые записывали расходы, доходы и долги. Вадим пролистал все. Ателье держалось в слабом плюсе, но запасы тканей заканчивались, как и фонды на обновление здания. Такими темпами они и дальше будут терять портных, а с ними и клиентов.
От раздумий их отвлек звон колокольчика над дверью. Прямо к столику прошел взъерошенный человек в полосатом фраке. Его глаза бегали то по столу, то по Вадиму, то по Гертруде.
— Уважаемая, это преступление! Вы похитили мой костюм, а мне нужно на серьезную встречу! С серьезными людьми. Это безобразие, и я позову жандармов! — Он повернулся к двери и победоносно потряс кулаком, — О, а вот и они.
— Вадим, я ничего такого не делала.
— Знаю, положитесь на меня, — Вадим погладил руку побледневшей Гертруде и отрицательно кивнул Петру, который уже закатывал рукава.
В ателье вернулся мерзенький человек в компании двух жандармов в синих мундирах. Один подпоручик, а второй сержант судя по погонам.
— Здравия желаю, мадам, этот господин утверждает, что его ограбили в вашем ателье, — протараторил подпоручик.
— Представьтесь, — Вадим встал из-за стола.
— Что?
— Представьтесь, и вы сударь, — Вадим отдельно показал на мерзотненького.
— Граф, да Граф Мартынов, — надул ноздри мерзенький граф Мартынов.
— А, тот самый.
— О вы меня знаете, тогда не будете мешать…
— Тот самый, который должен моему ателье пятьсот семьдесят рублей и тридцать копеек за три костюма. Вы пришли отдать деньги?
— Да вы! — закончить графу не дал подпоручик.
— А как вас называть, сударь?
— Конечно, подпоручик? — Вадим выжидательно наклонил голову.
— Семенов, — неохотно пробурчал тот.
— Зовут меня Вадим Борисович по фамилии Беркутов.
— Не слышал, — честно признался подпоручик Семенов.
— Конечно, я же только приехал из Лондона, решил проверить свое ателье, а тут считай наши добросовестные жандармы сами привели к моим дверям должника. Показать расписку?
— Нет, мы вам верим, но господин Мартынов уважаемый человек и мы не смеем вмешиваться, — подпоручик расслабил воротник на кителе.
— На улице жара, а вы так вспотели. Может, свежего кипятку? Только с плиты, еще дымится, — услужливо сказал Вадим.
— Нет, спасибо мы пойдем, — кивнул подпоручик и потянул сержанта к выходу.
— Я, мы, да вы… Эх — махнул рукой и вышел мерзенький граф.
Вадим подошел к двери и посмотрел, в какую сторону уходят незваные господа.
— Вадим, я, я не знаю как вас отблагодарить, — Гертруда расплылась в улыбке, — Но вы же не приехали из Лондона.
— Так, для нашего жандарма весомее звучит, — Вадим ждал, когда они подальше отойдут, — И не переживайте, мы теперь в одной лодке. Я буду помогать.
— А как вы узнали долг графа? Вы книгу пролистали и все.
— Хорошая память, — Вадим подошел к столику и положил маленькую коробочку обтянутую бархатом, — Это презент, в честь нашего знакомства. Я пойду погуляю. А когда придет мой Ефим, передайте, что приеду на квартиру, пусть идет обедать, — уже на ходу проговорил Вадим и вышел на улицу, ловить карету.
Гертруда не сразу решилась взглянуть, что за подарок, но открыв коробочку сразу закрыла и покраснела.
— Петр, иди работать.
— Да госпожа, — поклонился слуга.
Вадим поймал двуколку и следовал по Московской дороге за каретой графа и жандармов. Они ехали не дольше получаса, углубляясь в город, пока не остановились в укромном дворике у двухэтажного дома с хорошеньким ресторанчиком на первом и открытой верандой на втором. Граф зашел в ресторан первым, за ним прошла пара мужчин в серых сюртуках.
— Держи и поезжай дальше. — Вадим решил не останавливаться прямо рядом с каретой графа и спустился ниже по кварталу. Двуколка под ним слегка царапала дорогу, просевшим днищем.
— Ваша милость, спасибо, — кучер потер об рубаху уплаченный рубль и поехал дальше.
Вадим осмотрел полупустую улицу и зашел в тихий закоулок к водосточной трубе. Он расстегнул фрак, жилет и с разбегу допрыгнул до второго этажа, зацепившись за подоконник, подтянулся и запрыгнул на крышу. Крепкое каменное здание, с шумной компанией на верхнем этаже. Вадим осторожно прошелся по черепице и перепрыгнул второй этаж ресторана, зацепившись за перила веранды и повиснув над черным ходом в дворике.
Чтобы услышать разговор обедающих жандармов и графа, Вадим перелез по перилам ближе.
— Не знаю, граф, зря съездили. Франт этот, как прыщ вылез.
— Вы вообще уверены, что у этой портнихи есть что брать?
— Конечно есть, к ней такие дамы ходят, чаю попить и не только, — граф причмокивал и гремел ложкой, наверное, поедая суп, Вадим не видел.
— Ну все господа, мне еще в министерство. Сами заплатите, — положил ложку граф, скрипнул стул и ушел.
Дул приятный соленый ветер, из кухни под Вадимом пахло наваристой ухой.
— Я не понимаю, почему его Семен Семеныч терпит. Чикнуть пером по глотке и готово.
— Тебе лишь бы чикнуть. Чего тогда фраера того не чикнул?
— Ладно, ладно.
Звон ложек о посуду и молчаливое жевание.
— Господа, желаете еще почивать-с? — новый голос.
— Нет, пойдем. Семен Семеныч сегодня будет?
— Как обычно, под вечер.
— Тогда позже вернемся, еще нужно обсудить…
— Эй, ты че там висишь? — отвлек Вадима басистый голос снизу.
Какой-то мужик с фартуком на пузе вышел покурить и застал интересную картину. Вадим упер ноги в стену и прыгнул на мужика, пока тот не начал орать. Раздался хруст, мужика придавило к земле, а Вадим встал и отряхнулся. Оставлять свидетеля на улице — плохая примета. Поэтому он закинул мужика на плечо и пошагал к ближайшему подъезду во дворике. Дверь запиралась изнутри на шпингалет, но одного рывка хватило, чтобы ее открыть.
Вадим поднимался по лестнице, как ступенька под ногой провалилась, и он чуть не выронил мужика. Старый деревянный дом прогнил и сыпался.
— Молодой человек, вы из какой квартиры? — не успел Вадим подняться на следующей пролет, как сверху навстречу вышла бабка в платке. Она щурилась и медленно переступала через каждую ступеньку, — Ходют тут всякие алкаши!
— Уважаемая, пожалуйста осторожнее, там дырка на ступеньке, — предупредил Вадим, пройдя выше.
— Заткнись, сопляк-ляк-ляк, — покатилась бабушка вниз по лестнице, — Ооох.
— Ну значит живая, — Вадим поднялся до чердака и закинул туда мужика.
Беседа предстояла веселая, только на мужике уже не осталось целого места. Несколько трещин на ребрах, перелом носа и лодыжки. Он потерял сознание от болевого шока и не спешил возвращаться в мрачное бытие.
— Просыпайся давай, — Вадим похлопал его по щекам, но не так сильно, как французского дуэлянта.
— Гос, господи, как все болит… — прохрипел мужик.
— Смотри на меня, — Вадим сжал его подбородок, — Ответишь на все вопросы и боль закончится.
После рассказа милый ресторанчик почти в центре города превратился в самое настоящее логово, где заканчивали свой путь несчастные жертвы. Повар, а именно им и был мужик, не лез в дела хозяина, Семена Семеновича, но чуял неприятный запах и не раз становился случайным свидетелем шумных разговоров.
К ресторану подъехала дорогая карета, Вадим следил за двором из окна подъезда. Из нее вышел лысый мужчина в дорогом фраке, по-барски отмахнулся от подбежавшего слуги и скрылся в ресторане, не появившись на веранде.
Вадим вышел из старенького дома в мешковатой одежде, с завязанным фартуком в желтых пятнах и пошел к черному ходу. За тяжелой дверью стояли жара, мат и ароматы. На печках кипели супы и каши. Пара молодых поваров резала овощи и напевали песню. Вадим зацепил с деревянной доски мясницкий тесак, укрыв его полотенцем и пошел дальше, через узкий коридор еще с двумя дверями. Одна вела в общий полупустой зал на первом этаже, богатея из кареты не наблюдалось. Вторая дверь уходила в полутемный холодный подвал. Там слабо горели свечи, освещая полки с овощами и мясом.