— Сбрось сообщение людям внутри, — приказала Алина, — хотя бы парочка восстанет — уже хорошо.
Она могла бы вломиться и сама, но сейчас важнее было вытащить Асыла, а потом вернуть и быстро, так как события резко ускорились. Буревестник планировал иное, обрушение Друньдау и затем освоение систем вокруг Земли, благо картографирование их не прекращалось. Облегчение освоения и захвата, где-то ставились базы, в паре мест сидели флоты, ждущие только приказа выступить, скорее всего считающие кого-то из Буревестника лидером, ведущим их в новый крестовый поход, Алина не вникала в детали вербовки и подчинения.
— Пошли внутренние приказы, подавлению ДОЗы присвоен наивысший приоритет, запрошены дополнительные силы из внутренних систем Друньдау.
Алина лишь искривила губы, которые так и норовил разодрать встречный ветер. Она все прибавляла и прибавляла скорости, так как систему безопасности сама же и сломала, и та теперь не могла ее остановить или отправить сигнал в поселение. Семнадцатая транслировала карту, Алина ловко обогнула пару редких поселений, помчалась в открытой степи, зная, что за ней наблюдают еще и спутники. Она оставалась в своей маскировке полукровки, знала, что пока там разберутся (если вообще будут разбираться) кто и куда летал, Земля уже давно или будет свободной, или Буревестник падет.
Движение Освобождения продержалось столько лет не только благодаря тому, что Асыл умело руководил, а остальные, кто выжил с форпоста 99, его поддерживали, а Буревестник подбрасывал оружия и техники. Еще и сами Друньдау не давили до упора, не устраивали планетарных облав, не привозили сюда эскадры и не высаживали дивизии, оснащенные до зубов оружием и поисковой техникой.
Шла борьба, Друньдау обезопасили себя и не давили, работали с молодежью.
— Двадцать лет и все равно мы оказались не готовы, — вырвалось у Алины.
Они почти добрались до запланированных рубежей, но и двадцать лет назад они почти раскрыли заговор. Почти никак нельзя было считать результатом, даже приводя кучу настоящих оправданий. Она уже почти достигла нужного места, на горизонте вырастал город Остенск, где и находился смертельно раненый Асыл. Никто не потащил его на скрытые подземные базы в глуши лесов и Алина была этому рада, не создали дополнительных трудностей по вытаскиванию.
Алина подняла моноцикл чуть выше, на самую границу отталкивания, заодно сбавила скорость и помчалась над дорогой, крышами редких автомобилей, провожаемая взглядами. Кто-то смотрел восхищенно, хватало и ненависти, и просто недовольного мысленного ворчания, что лучше бы эти инопланетяне взяли и убрались прочь.
Еще одна уловка Друньдау, резко ослабившая накал воинственности в обществе — они убрали тварей прочь. Не уничтожили, как сделал бы Буревестник, как сделал бы Совет здоровых людей, не продажных предателей. Убрали и спрятали, словно твари оказались побеждены, у многих наступил психологический перелом, тем более что до присоединения Земли к Друньдау все и шло к окончательной победе.
Поворот, она чуть не влетела в провода, уклонилась и нырнула к дороге, пронеслась, свернула и затерялась в проулках, словно вдруг решила устроить себе экскурсию. На самом деле Алина бросила моноцикл и сбросила маскировку и уже в обличье невыразимо прекрасной, юной и строгой девушки тех времен, когда на форпосте 99 еще не было Льва, поехала по нужному адресу.
Она ощущала людей вокруг и видела, знала, что они практически опоздали. Освобождать надо было десять, пятнадцать лет назад, когда удалось бы поднять три четверти, если не больше. Здесь и сейчас люди уже привыкли к спокойствию, нормальной жизни, без чрезмерного изобилия, но и без бомбежек, прорывов, пожирания тварями всего и вся. С крышей над головой, не в холоде, с обеспечением едой, с возможностью просто мирно трудиться и растить детей, с уверенностью в завтрашнем дне.
Люди вокруг отвыкли опасаться тварей.
Когда-то Алина и остальные мечтали о подобном и вот мечта сбылась. Нет, какие-то глубинные страхи и поминание в речи еще оставалось, но люди утратили настороженность. Они больше не ожидали, что из-за угла выскочат твари, не думали, что в любую секунду могут взвыть сирены тревоги, не носили с собой оружие и так далее.
Прекрасные, без шуток, времена, вот только Алине все равно хотелось взвыть, заорать, схватить хотя бы вон того здоровяка и встряхнуть, крикнув в лицо "Тварей нет, но почему вы сдались? Почему не бьетесь за свободу?!" Разумеется, ничего такого она делать не стала, да и сам "Буревестник" когда-то считал нормальным, что можно пойти под руку инопланетян, лишь бы твари наконец оказались уничтожены.
Твари.
Уничтожены.
Алина растянула губы в улыбке, просчитывая варианты. Несколько мужчин и женщин улыбнулись ей в ответ, жадно пожирая взглядом, так как Алина и не думала сдерживать своего несравненного обаяния. Любой из Буревестника теперь мог привлекать целые толпы любых живых, но только Алина довела этот прием до совершенства и использовала чаще всех.
— Привет, — сказала она, крепко обнимая тощую, почти скелетообразную Катю. — У вас товар, у нас купец.
— У этого товара скоро закончится срок годности, — раздался тихий, еле слышный ответ.
— Ничего, вывезем — подлатаем, все будет и очень скоро! Пришло время открытой борьбы!
Глава 8
— Его нельзя вывозить! — тут же воскликнула Катя, всплеснув руками.
— Да все можно, если очень нужно, — ворчливо отмахнулась Алина, проходя дальше.
Оружие в стенах, сканеры, охранный робот, пусть и не новой модификации, еще охранники, только живые, парень и девушка. Огонь в глазах и сердцах, готовность отдать жизнь за свободу Земли. Отступили на шаг, салютуя и глядя преданно, и двери раскрылись перед Алиной.
В лицо ударило тяжелым запахом медицины и умирающего тела.
Алина невольно поморщилась, настолько все это напоминало события двадцатилетней давности. Точно так же лежал тяжелораненый, умирающий Лев, и рядом бесстрастно пикали и гугукали реанимационные комплексы, поддерживая жизнь в том, кто должен был умереть.
Еще до сдачи Земли стало ясно, что Буревестник и остальные с форпоста 99 разошлись в вопросах изменений, одни остались прежними, другие стал иными и никто не взялся бы сказать, что лучше. Но сейчас Алине на мгновение до зубовного скрежета захотелось того же, что и двадцать лет назад, только тогда желание сделать кого-то могучим, неуязвимым, живучим, относилось к Льву, а теперь к его лучшему ученику.
— Неужели ты не привезла нужной техники? — спросила Катя тихо.
Вкупе с ее изможденным видом создавалось впечатление, что на громкие слова у нее уже не осталось сил. Поднялась еще тень и Алина тихо обняла Елану, отметив, что та тоже постарела. Никто не молодел с годами, конечно, кроме Буревестника и по лицу Еланы было видно, что она подумала о том же самом.
— Или где-то рядом ждет медицинский транспорт?
— Еще вчера я находилась в пространстве Аката, а по дороге сюда успела заскочить к Друньдау и убила там пару сотен тварей, землян и Друньдау, — небрежно отозвалась Алина. — Не было времени тащить комплексы и корабли, так как обстоятельства резко изменились.
— Но Асылбек…
— Псионов, целителей или кого-то еще я тоже не привезла, — искривила губы Алина.
Посмотрела на изможденную, худую Катю, отгоняя воспоминания о веселой пышке, которая столько раз лечила их, что и сосчитать не выходило. Закатала рукав и вогнала себе иглу, вторую воткнула в Асыла, который дернулся в своей предсмертной коме. Катя дернулась помешать, но остановилась.
— Все нужное и так со мной, — пояснила Алина, работая кулаком и нагнетая кровь.
С обычными людьми такое не прошло бы, конечно, но она взвинтила в себе давление и кровь полилась, будто из пожарного шланга, по прозрачной трубочке между двумя иглами. На лице Кати отражалось понятное сомнение, несовместимость групп крови, как минимум.