Карелла был вынужден признать, что начинает запутываться в этом чертовом деле.
В пять часов вечера он сменил детектива Хэла Уиллиса у здания, где работал Флетчер, дождался появления своего «подопечного», и тот довел его до одного из крупнейших универмагов Айсолы. Обычно Карелла не любил применять всяческие трюки, изменяющие внешность, но, поскольку Флетчер отлично знал, как он выглядит, ему пришлось приклеить фальшивые усы, нацепить длинный парик грязно-белого цвета и черные очки. Он был уверен, что все эти ухищрения не обманут Флетчера на близком расстоянии, но он и не собирался подходить к нему вплотную и чувствовал себя в относительной безопасности. Куда больше он нервничал не от того, что его может засечь Флетчер, а от того, что потеряет его из виду.
Универмаг был переполнен покупателями. Был вторник, 21 декабря. До Рождества оставалось всего четыре дня, точнее, три, потому что в тот день магазин закрывался в девять вечера. Паника охватила «страну чудес», жаркие страсти кипели под свисавшими с потолка пластиковыми сосульками. Американский синдром безумия достиг своего пика под Рождество, когда вся нация превращается в Двести Миллионов Страждущих, стремящихся успеть купить подарки родным, близким и знакомым.
Джеральд Флетчер продирался сквозь толпу, как нападающий бейсбольной команды, не встречающий сопротивления соперников. Карелла, как осторожный полузащитник, следовал за ним футах в двенадцати.
Самым опасным участком был лифт. Заметив, как Флетчер повернул к ряду лифтов в конце магазина, он быстро прикинул, что для него опаснее – быть замеченным Флетчером в переполненной кабине или не садиться в лифт, а значит, почти наверняка упустить подозреваемого. Карелла не знал, сколько тысяч человек в данный момент находится в универмаге, но не сомневался, что, если Флетчер уедет на лифте без него, слежка будет безнадежно провалена. В большинстве универмагов лифты останавливаются на каждом этаже, и Флетчер мог выйти на любом из них. Попробуй потом отыщи его в этой толчее!
Подошел лифт, двери открылись, и Флетчер, дождавшись, когда все пассажиры выйдут, рванулся в кабину вместе с десятком других покупателей. Карелла, не по-джентльменски оттеснив от двери женщину в леопардовой шубе, протиснулся следом и быстро повернулся спиной к Флетчеру, стоявшему у задней стенки. Как он и предполагал, лифт делал остановки на каждом этаже. Он усердно старался держаться лицом ко входу, отступая в сторону каждый раз, когда кому-нибудь надо было выйти. На пятом этаже он услышал голос Флетчера: «Пропустите, пожалуйста» – и почувствовал, как тот пробирается к выходу. Убедившись, что Флетчер вышел, Карелла досчитал до трех и выскочил из кабины, к большому неудовольствию лифтера, который уже начал было закрывать дверь.
Флетчер повернул налево, буквально промчался по проходу, разглядывая вывески, и остановился у отдела дамского белья. Карелла юркнул в соседний отдел и под прикрытием халатов и кимоно продолжал наблюдать за Флетчером, который теперь разговаривал с продавщицей. Девушка с улыбкой кивнула и показала ему то ли комбинацию, то ли короткую ночную рубашку, приложив ее к себе. Флетчер тоже кивнул и что-то ей сказал. Девушка нагнулась, через несколько секунд появилась с охапкой белья и начала раскладывать его на прилавке, дожидаясь, пока клиент сделает окончательный выбор.
– Сэр, чем я могу вам помочь? – послышался голос за спиной у Кареллы.
Он обернулся и увидел перед собой дородную седую женщину в очках в черной роговой оправе, высоких армейских ботинках и черном платье с белым кружевным воротничком. Со своей подозрительной улыбочкой, как бы молчаливо обвинявшей его в том, что он магазинный воришка или того хуже, она выглядела точь-в-точь как одна из надзирательниц в женском отделении «Калькутты».
– Нет, спасибо, – вежливо ответил Карелла. – Я просто смотрю.
Тем временем Флетчер выбирал, показывая то на один предмет, то на другой. Продавщица записала заказ, и Флетчер полез в бумажник за деньгами или кредитной карточкой – на таком расстоянии рассмотреть было трудно. Поговорив с девушкой еще немного, он повернулся и направился к лифтам.
– Вы уверены, что я ничем не могу вам помочь? – спросила «надзирательница».