– Мама, мама! Света сейчас уйдет, она на минутку! Ей только спросить! – быстро заговорила она прежде, чем мать успела открыть рот, затолкала Свету в свою комнату, закрыла дверь и виновато сказала подруге: – Извини, мама неожиданно пришла, и всё сломалось. Потом погуляем.
– А мама у тебя ничего, про куртку даже не спросила! – с восхищением сказала Света.
– Да она просто не обратила внимания, – ответила Катя, и в её голосе Света почувствовала обиду. – Она вообще меня не замечает! Ладно, давай, снимай быстро!
Света надела свою куртку и тут же ушла.
На том её объяснительная записка закончилась.
***
– Так, всё ясно! – подвела итог Валентина Ивановна, и посмотрела на часы. – Алёна Петровна, вы со Светой оставайтесь здесь, а я сейчас вернусь.
И она быстро вышла из кабинета.
Алёна Петровна уже поняла причину этой поспешности: надо было успеть перехватить до конца урока Катю, которая видела, как забрали с урока её подругу. И точно: через минуту Валентина Ивановна уже входила в кабинет с Катей Демченко.
– Катя! Только что Света написала нам объяснительную записку по поводу того, как она оказалась на улице в чужой куртке. Там есть упоминание о тебе. Теперь я хочу, чтобы ты тоже взяла ручку и лист бумаги и написала свою версию, – обратилась она к Кате, которая вела себя совсем не так, как Света. Нет, в ней не чувствовалось страха, она не была напугана, но её красивые голубые глаза смотрели на учителей внимательно и настороженно.
– А можно посмотреть, что написала Света? – вкрадчиво спросила Катя.
– Нет, нельзя! – отрезала Валентина Ивановна.
– А почему? – быстро спросила Катя, словно уже заранее знала, что ей откажут, и держала наготове этот вопрос. Она задала этот вопрос таким требовательным тоном, что Алёна Петровна поняла: если бы следствие вела она, то непременно почувствовала себя виноватой перед этим ребёнком. Но Валентина Ивановна вела себя иначе.
– Игра у нас такая: сначала пишем, потом будем читать, – твердо, но доброжелательно ответила она, деликатно напоминая всем действующим лицам правила игры: кто здесь дети, а кто взрослые, кто может задавать вопросы, а кто может пока лишь отвечать на них.
Катя взяла бумагу и ручку и, вопросительно уставившись на Свету, сидящую за партой, направилась к ней, но Валентина Ивановна ее остановила:
– Катя, Катя, не сюда! Вон туда! Там тебе будет удобнее, никто мешать не будет! – и она показала рукой на дверь, ведущую в лаборантскую комнату: у географов всегда было много учебных пособий, поэтому кабинет географии имел дополнительную комнату для хранения этих пособий.
Катя поджала губы и нехотя пошла в лаборантскую. Через полчаса Валентина Ивановна и Алёна Петровна читали её объяснительную записку. Версия Кати оказалась гениально простой и короткой.
Созвонилась со Светой, решили погулять, договорились встретиться через час после разговора на остановке. Тут пришла мама и никуда не отпустила. Катя очень сильно переживала, но предупредить Свету не могла. Когда Света пришла к ней домой, Катя ей всё объяснила, извинилась и выпроводила, чтобы не попало от мамы. Во что была одета Света, Катя помнит смутно. На ней была какая-то куртка, может быть и красная, но Катя была так напугана приходом мамы, так боялась, что мама будет её ругать, что ни о чем другом не думала.
Валентина Ивановна сказала:
– Девочки, кто-то из вас написал неправду, и я даже догадываюсь, кто.
С этими словами она вернула Катю в лаборантскую и заперла дверь, Свету оставила в кабинете, вышла вместе с недоумевающей Алёной Петровной в коридор и заперла дверь в кабинет. Алёна Петровна, наблюдая за действиями Валентины Ивановны, не выдержала и робко сказала:
– Валентина Ивановна, методы у нас какие-то очень уж взрослые… Мы же всё-таки имеем дело с детьми…
– Я знаю, – спокойно ответила Валентина Ивановна. – Но объясню потом, почему так делаю. Сейчас просто нет времени. Где Лена Панова?
– Она на уроке английского языка.
– Хорошо. Иди за Леной, встретимся на улице, – сказала она Алёне Петровне, а сама оделась и переговорила по телефону с Катиной бабушкой, с которой была хорошо знакома, потому что уже бывала в их семье. Она сказала бабушке, что сейчас придёт к ним домой, но о чем будет разговор, не сообщила.
Когда Валентина Ивановна вышла на улицу, Лена, которая ждала её вместе с Алёной Петровной, спросила:
– Валентина Ивановна, а куда мы так спешим?
– Куртку свою опознавать будешь!
Дверь открыла бабушка и, увидев классную руководительницу своей внучки, пригласила их войти. В прихожей на вешалке висела красная куртка. Валентина Ивановна вопросительно посмотрела на Лену, и та молча кивнула головой.