– За Единство! – заревел Кабе и поднял сломанный меч.
Он атаковал, но левая нога подвела его и он поскользнулся. Тело оказалось не настолько неуступчивым, как разум.
Кабе остановился, когда копье с легкостью пронзило его броню и тело. Древко копья засело в кишках, а листообразное лезвие прошло насквозь и вышло из спины. Он на мгновенье замер, безмолвно моргая, после чего воин в золотом ударом ноги опрокинул его на землю. В воздухе повисла тишина, вызванная шоком и неверием.
Затем толпа заревела. Арену залил свет. Холодное и резкое натриевое свечение отбрасывало зловещие тени на неглубокую яму из песка и раздавленных костей.
Из-под тела все еще живого Кабе растеклась кровь. Он дрожал, раскрыв рот и пытаясь глотать воздух, словно выброшенная на землю рыба.
– Проклятье, – пробормотал Тарригата. – Это конец.
Стоявший рядом старик вдруг показался хрупким. Возможно, из-за денег, который он потерял, поставив на Кабе, или, может быть, из-за того, что его людус только что потерял еще одного бойца. Некогда красивая одежда в последнее время стала выглядеть немного износившейся.
Наклонившись к ограждению арены, я искоса взглянул на него, не обращая внимания на толкающихся вокруг людей. Я увидел достаточно печали на лице Тарригаты, чтобы догадаться, что его заметная слабость была вызвана чем-то более серьезным, нежели ударом по постоянно уменьшающимся доходам. В эти дни на бои приходило все меньше и меньше зрителей. Их умы занимали другие заботы: война, убийства и беспорядки. Для остальных арена была способом забыться.
Воин в золотом, покрутив копьем, направился к Кабе, готовясь пронзить его.
Толпа заревела громче в предвкушении убийства.
– Херук, все кончено? – спросил Тарригата, и я почувствовал на своей обнаженной руке легкое прикосновение его тонких пальцев. – Я все еще слышу их вопли. Это конец? Хроногладиатор еще не прикончил его?
– Стой здесь, – сказал я и почувствовал, как пальцы Тарригаты отступили. Я перемахнул через металлическую ограду и спрыгнул на арену, разметав при приземлении песок.
Несколько зрителей заметили меня и начали скандировать. Я услышал свое имя и почувствовал холодок пустой славы. Битва у горы Арарат была славной. Тогда Арик Таранис поднял Знамя Молнии и объявил о Единстве. Вот что было славным. А это была уличная слава. Без всякой чести.
Копье воина в золотом ударило, прежде чем он понял, что в кругу появился еще один боец. Кабе закричал, листообразное лезвие вонзилось в его бедро. Второй укол пронзил плечо и вызвал еще один крик.
– Если ты собираешься убить его, то убивай, – прорычал я, свирепо глядя на спину огромного воина.
Мы все уже достаточно вынесли. Это было излишним.
Толпа заревела громче, теперь их лица скрывала темнота, а меня все так же слепил свет натриевых ламп.
Мое зрение было лучше, чем у Тарригаты, но не таким, как когда-то. Я дважды моргнул, пытаясь избавиться от слепых пятен, когда воин повернулся. Хроногладиатор, перекаченный стимуляторами и защищенный золотой броней. Я видел пародию на Его Адептус Кустодес в этом чересчур раздутом бойце и не смог сдержать улыбку. Здесь, в Утробе, мы были далеки от света Трона, но все еще находили возможность посмеяться вопреки своим невзгодам.
Часы смерти на лбу воина повернулись. Его хозяин Радик Клев должен быть поблизости и ждать с ключом. Победа хроно даст ему еще один поворот ключа в часах смерти. Больше жизни за больше жизней. За это и дрался хроно. Я же сражался только ради остатков чести. Чем она была против попытки увековечить чье-то существование?
Противник повернул копье, изменив хватку на неоправданно сложную, и направил его на меня. Глаза хроно были налиты кровью, пронизывающие склеру вены говорили о безумии. По мере истечения времени каждый удар часов смерти становился все громче. Как сердцебиение. Хроногладиатор рявкнул на меня, скорее как зверь, чем человек. Брошенный вызов был низким и достаточно отмодулированным воксом, чтобы звучать как нечеловеческий. Но я ведь тоже был не совсем человеком.
Я оскалился с диким рыком, разжигая в себе старый инстинкт, и обнажил широкий меч. Мой палец нажал на кнопку активации расщепляющего поля. Оно опасно мигнуло раз, другой, а затем с резким щелчком заработало. В нос ударил запах жара и озона. Также ощущались масло и кровь, но они исходили от хроно. А также от истекающего кровью Кабе. Я видел, как он бессильно тянулся к сломанному фальшиону.
– Следовало просто убить его, – сказал я.
Хроно атаковал.
Я перекатился, взмахнув клинком за спиной. Толпа охнула, и я почувствовал, как копье прошло в нескольких сантиметрах от головы. Вскочив, я сумел развернуться и увидеть копье раньше, чем оно проткнуло меня. Поспешный блок отбил его в сторону, но мне повезло. А еще я был слишком медлителен.