- Идрак, оставь меч себе. Я не хочу, чтобы туман снова заставил меня напасть на вас.
В ответ на это деревянный человек посмотрел в глаза Гурда, и через взгляд понял больше, чем было сказано вслух.
Глава 13. Сердце за сердце
Вновь они брели, сцепив руки. Каждый следующий шаг давался тяжелее предыдущего. Мальчик чувствовал, что их путь скоро завершится, и страшился этого. Что они станут делать, когда достигнут сердца мира? Ни Унай, ни Идрак этого не знали и лишь шли вперед. В своих кратких разговорах друзья старались избегать этой темы. Им казалось, что все их слова не остаются без внимания тумана, да и Идрак был уверен, что голос, ведущий их, даст мальчику ответ.
Гурд ожидал, что туман теперь вцепится в него своими призрачными паучьими лапками и заставит испытывать ужас, воплощая угрозу своего слуги. Однако даже страх больше не пронизывал сердце. Казалось, их вовсе оставили в покое. Но видимое спокойствие сменялось уплотнением тумана. Теперь он больше не напоминал молоко, в котором мальчик с друзьями брели ранее. Пространство становилось похожим на сгущающийся кисель. Еще немного, еще чуть-чуть, и ноги навсегда увязнут в нем.
На сердце мальчика было тревожно, и мурашки бегали по его спине. Гурд вновь ощутил чье-то присутствие, как раньше он чувствовал змею, и в его сердце стал закрадываться страх.
- В тумане снова кто-то есть, - прошептал он.
- Ты их видишь? - также тихо спросила Унай.
- Нет. Но уверен, что они рядом. И мне опять страшно.
Брат с сестрой не испытывали подобных чувств, но и им было трудно так долго находиться в тумане. Даже из них он выпивал радость, доброту и любовь, и они становились мрачнее.
- Нужно петь, - дрожащим голосом произнес Гурд, - песни всегда помогали.
И он запел. Вместе с ним пели и Унай с братом. Но туман не рассеивался так, как раньше. Теперь он был слишком плотен, чтобы быстро растаять. Несмотря на все старания, мальчик стал замечать черные тени, скользящие по правой и левой стороне от них, а вскоре увидел, как все четче проступают очертания зубастых и клыкастых рож. Боясь разглядеть их еще подробнее, он закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на тихом голосе, звучащем внутри него.
- Ты правильно сделал, - подбодрил его Идрак. - Мы будем твоими глазами.
Иногда Гурд чувствовал, как кто-то пытается схватить его за пятки, одежду, оставляя после своих прикосновений ощущение холода. Тогда он зажмуривался еще сильнее, так, что из глаз катились слезы, а все другие ощущения отступали.
Мальчику казалось, что так он шел целую вечность, каждую секунду сражаясь с собой, не позволяя расслабится. Он не помнил, как давно спал или ел. Порой он даже сомневался, жив ли. И лишь прикосновение к идущим рядом с ним друзьям, возвращали его в реальность.
Неожиданно голос умолк, он перестал звать и направлять Гурда. Это значило, что все же ему и созданиям Мастера удалось добраться до места. Они ступили на выжженную землю, где вместо тумана царил холод, а из земли, словно деревья, росли каменные статуи. Их лица казались мальчику идеальными и невероятно красивыми, но какая-то едва уловимая черта портила первое впечатление, будто трещина на зеркале, искажала и превращала их в гримасы. Эти неживые создания с пустыми глазами, казалось, отождествляли все человеческие пороки: стоило Гурду задержать взгляд на одном из них, как он тут же отводил его, рассмотрев сквозь маску спокойствия жадность, тщеславие, обиду или зависть. Когда-то все они послужили колыбелью тумана, дав ему возможность, вырасти и окрепнуть в этом мире, а теперь все здесь было мертвым: камень, земля и даже воздух. Лишь опустошение и разруху оставлял после себя туман. Это же ждало теперь весь родной мир мальчика, и не только его. Все, до чего дотянется туман, погибнет, если Гурд, Унай и Идрак не смогут его остановить.
Все это время Идрак верил, что, достигнув места, они поймут, что должны делать. Гурд надеялся, что голос Вестника подскажет, как им поступить. Унай была убеждена, что любовь и добро, которое в них вложил Мастер, смогут победить туман. Но теперь ни один из них не знал, что делать. Как можно было остановить такое зло, которому противна сама жизнь?
Холод все больше пробирался через намокшую в тумане одежду мальчика. Казалось, что он проник даже в его кости и внутренности, заставляя судорожно трястись в попытке согреться.