О сидящем за спиной унтер-офицере Курте Мюллере совсем не вспоминалось, но стрелок сам дал знать о собственном навязчивом бытии в идиллической вселенной, выстроенной Гунтером.
— Я никогда не бывал в Англии, — в наушниках послышалось весёлое фырканье — Курт смеялся почти всегда, в отличии от частенько впадавшего в угрюмство командира. — Как думаешь, мы сумеем рассмотреть хоть что-нибудь? Потом стану рассказывать внукам, как я летал над Тауэром.
Гунтер тоскливо возвёл очи горе, обдумывая, как отшить разговорчивого Курта, но тут сквозь шипение и болтовню бортстрелка прорвался голос руководителя полётов:
— Первая группа, взлёт разрешаю.
Ответил Браухич, и его слова услышали все экипажи:
— Строим правый пеленг, в полёте соблюдать радиомолчание!
— Вас понял, — хрипло отрапортовал Гунтер и вслушался в вой мотора. Двигатель уже достаточно прогрелся, никаких неполадок быть просто не могло, приборы в норме… Ну, тогда — вперёд!
Увидев сигнал к взлёту — три красных ракеты, Гунтер медленно надавил на педаль газа, и самолёт, двинувшись с места, пополз вперёд, развернулся вправо, почти упёршись в хвост тридцать второй машине обер-лейтенанта Дитриха. Последняя вдруг резво побежала вперёд, набирая скорость, и Гунтер, поддав газу и снова чисто автоматически проверив работу элеронов, устремил своего стального и безмолвного приятеля вслед. Мелькнули строения у края аэродрома, плиты взлётной полосы слились в единую сероватую ленту, а несколькими мгновениями спустя лёгкая вибрация, сопровождавшая движение по земле прекратилась — машина плавно поднялась в воздух, к грязному облачному небу. Ну, держитесь, англосаксы! Сегодня у вас будет неудачный день!
Операция «Орлиный налёт» планировалась долго и серьёзно, подготовка шла со всем тщанием и германской организованностью — ещё бы, сейчас на карту поставлена судьба не одной лишь Европы, но и всей планеты! Если получится заставить англичан отказаться от своих непомерных амбиций и призвать к нейтралитету, на мировой карте останутся лишь три империи способных оказывать влияние на ход истории — Германия, Россия и Америка. Потому то и наезжали из Берлина в эскадру нескончаемые проверки и комиссии, возглавляемые важными шишками. Последний раз, всего сутки назад, явились даже господа из ведомства адмирала Канариса. Словом, командование и правительство относились к войне с Англией исключительно серьёзно.
…Руки действовали самостоятельно, почти без участия головы: штурвал на себя и потом чуть влево, щёлкнуть тумблером, открывающим клапаны воздухозаборника двигателя, пальцы привычно лежат на штурвале… Резко ушла вниз земля, пронеслись под брюхом самолёта деревья, остались за кормой холмистые гряды, окружавшие аэродром, и Гунтер выровнял самолёт. Справа и чуть впереди шёл ведущий, за ним ещё три пикировщика с эмблемами эскадры StG1 — чёрным петушком на жёлтом щите с красными углами наверху. Семьдесят седьмая машина заняла своё место в строю, двигавшемся к свинцовому полю пролива.