- Готов? - осторожно спросил Пакром.
- Готов!
Нагош и Пакром одновременно сомкнули веки, и на их ладонях возникли два пучка света– голубой и красный. А затем, управляемые энергией мысли заклинателей, поплыли вперёд. Они двигались синхронно, и ветру, который с таким усилием вдыхал исполин, не суждено было их остановить. Отплыв на некоторое расстояние от своих заклинателей, сферы, сотканные не из стекла, но из энергии света, они остановились, и больше не шелохнулись, с трепетом ручных зверьков ожидая команды. А заклинатели быстро отдали команду, и обе сферы с прежней синхронностью исполнили приказание, засветившись ярче, чем прежде. Сияние, исходящее от них, разбрасывала в холод и сумрак коридора яркие непрозрачные, при этом, всепроникающие, всепронизающие лучи. Смешивались и лучи, и энергия, сосредоточенная в этих световых сферах. Обе они, точно мотки мягкой шерсти в руках умелой хозяйки, стали разматывать свои нити, сходясь в одной точке. И снова сматывались в один клубок.
- Ещё долго? – вдруг спросил Нагош. – Я чувствую, что ещё немного, и наш гость потащит меня за собой…
- Не волнуйся! – заверил Пакром. – Осталось чуть-чуть…
Они стояли, пошатываясь от бурного непокорного ветра, наматывая друг на друга голубые и красные нити. Наконец, последняя из них легла на предыдущую.
- Пора!
Сотканный из голубых и красных полос шар засветился, постоянно вращаясь. Свечение его набирало силу с той же стремительностью, как набирали силу потоки ледяного ветра, втягиваемые Незнакомцем. И, вращаясь, он увлекал, подчиняя своей воле, волны неукротимого ветра, присмирённого Пакромом. Они собирались вокруг шара, независимо от воздушных волн Неведомого, образуя раструб. Странно, что непокорные ветры его, исполина, ничуть не мешали непокорным ветрам Пакрома и Нагоша.
- Давай, Нагош!
По команде Властителя Ветра Царь Огня отдал команду своим красным нитям, и те, послушно отозвавшись, заставили воздух, выдуваемый шаром, зажечься. Поток огня мгновенно лёг на ледяные волны бушующего ветра, постепенно набирая силу. Прошло совсем немного времени, и он стал подкрадываться к исполину-незнакомцу. Лепестки пламени стали перебрасываться на второй воздушный поток, вдуваемый им, двигаясь с той же ожесточённой жадностью, как, если бы они ползли не по бездушному невидимому холоду, а по древесной коре; если бы поглощали не воздух, на плотные живые волокна.
- Не останавливаемся! Недолго осталось…- стараясь перекричать шум двух ветров, подбадривал Пакром.
Трудно сказать, перестал бы Нагош отдавать команды красным нитям чудесной сферы, созданной вместе с Пакромом, если бы он, Властитель Ветра, не попросил бы его об этом. Главное, что столб огня, обгоняя волны сурового непокорного ветра, управляемого сразу двумя заклинателями, не затухал, исчезая в вечном сумраке Коридора, а, напротив, рос, набирая силу. И, чем больше он становился, тем ближе подбирался к Исполину. Но сам он, похоже, не замечал этого, или видел, но не придавал значения, должно быть, полагая, что пламя не способно причинить ему вреда.
- Ещё чуть-чуть…
Наступил момент, когда пламя оказалось от Исполина на таком расстоянии, что он уже не мог не замечать его, но почему-то ничего не предпринимал, а продолжал втягивать воздух, позволяя пламени подбираться всё ближе и ближе. Быть может, он не чувствовал жара, или не боялся прикосновения горячих огненных лепестков?
Время шло, а пламя всё так же продолжало двигаться, но исполин, оставаясь равнодушным, позволял пламени забираться ему в пасть, сжигая изнутри…
- Моё пламя не берёт его, Пакром… - заявил Огненный Владыка спустя минуту.
- Я вижу… Ответь лучше, что будем делать…
- Без Светоча нам не справиться…
Едва Божественный Нагош произнёс это, у ворот в Коридор Миров возник силуэт Светлейшего Из Богов. А, поравнявшись с защитниками Коридора, не стал ни о чём расспрашивать. Сказал только.
- Что нужно делать?
…На создание нового заклятья Божественным потребовалось чуть больше времени, ведь на этот раз им требовалось создать не три образа, а один-единственный, совместный, в котором были бы сплетены силы трёх явлений природы: огня, ветра, и солнечного света. Для этого им требовалось поочерёдно накладывать на один и тот же образ тонкие звенья, каждое из которых, точно цветные стёклышки витража, оказывалось точно на своём месте, создавая образ – чёткий, явственный, заключавший в себе силу.