Вдруг кто-то затянул песню, и её тут же подхватили остальные. Нестройные хриплые голоса просто гудели, лишь отдалённо воспроизводя мелодию, но зато слышно их было за несколько сот шагов вперёд.
Элейм отвлёкся от своих печальных мыслей, слушал пение воинов, которые то и дело норовили перекричать друг друга, и только улыбался, не пытаясь им подпевать. Впрочем, если бы даже он рискнул, его голоса всё равно никто бы не слышал.
Казалось, Элейм успокоился. Он уже позабыл о той тревоге, которая одолевала его ещё утром; быть может, столь благотворно на него повлияла неповторимая природа девственных лесов? Внезапно он услышал за спиной мерный топот копыт, обернулся, и увидел отца. Поравнявшись с Элеймом, он произнёс.
- Амсур уже близко. Готовься к схватке, мой мальчик.
Низкий, чуть хрипловатый голос Дирея заставил его вздрогнуть, и в душу юноши снова вернулся страх. Он посмотрел на отца, ища у него поддержки, но тот даже не повернул головы. Видно, сам он тоже волновался не меньше – в туго натянутых под кожей жилах пульсировала кровь, и всё лицо его было натянуто, словно тетива лука. Неподвижный взгляд был устремлён вперёд, и только мысли беззвучно проносились в сознании.
Элейм с досадой отвернулся, нащупал рукой ребристую рукоять, торчащую из ножен, и сразу почувствовал тепло. Это немного успокоило молодого воина: меч как будто ответствовал ему, поддерживал не словом, но тёплым прикосновением.
- Амсур! – внезапно крикнул кто-то из тысячников. Элейм подскочил в своём седле и услышал голос отца.
- Выстраивайтесь у ворот и у стен. Не будем сразу выдавать им своего присутствия…
Тысячники один за другим стали повторять его приказание, но произошло то, чего меньше всего ожидали Дирей и все остальные воины. Едва услышав приближавшиеся шаги, из укрытый повыскакивали демоны. Кто-то не растерялся и сразу выхватил из ножен меч, а кто-то застыл в оцепенении, скованный страхом.
В первые мгновения Элейм даже не понял, что происходит. Видел только, как на зелёной траве нежданно появились уродливые фигурки – скелеты, обтянутые алой кожей. Тонкие, полусогнутые конечности, сгорбленные тела, и постоянно обнажённые клыки, крепко сомкнутые в кровожадном оскале. Внезапно один из демонов наскочил на него и попытался сбросить с седла. Не дожидаясь, пока он прокусит ему шею, Элейм быстро выхватил клинок из ножен и одним ударом вспорол демону брюхо. Затем брезгливо сбросил обмякшее тело на землю и сам спустился вниз. Огляделся. Демоны наступали из распахнутых ворот форпоста, словно раскалённая лава, стекавшаяся из недр самого Везувия – чертогов Огненного Владыки. С того места, где стоял Элейм, она казалась ему такой большой, что, думалось, её нельзя было остановить. Он и не заметил, как к нему тоже подскочило несколько демонов. Но, на этот раз Элейм не растерялся: остриё клинка сверкнуло над его головой, и коротко просвистев в воздухе, срубило голову с шеи первого попавшегося демона. Он хотел наскочить на него, но упал, даже не успев выпустить когти. Взгляд ещё одного монстра погас в тот самый миг, когда Гондорский меч распорол его хрупкую на вид, державшуюся на одних лишь жилах, грудь. Третьим ударом ему удалось снести головы сразу двух Детей Смерти. Он рубил с плеча и от души, одним ударом отправляя ожившую душу назад в Умертвие. Казалось, он уже свалил их несколько десятков, но их число словно бы не убавлялось. Как будто мрачный Бог Смертуш по велению какой-то тайной силы возвращал к жизни едва пришедшие в его царство души.
Он продолжал сражаться, стараясь не предавать этому значения. И даже, когда на его теле появлялись небольшие царапины, нанесённые острыми когтями на передних лапах монстров, он принимал их, как должное.
Он даже не замечал воинов, бившихся подле него. Казалось, всё, что было ему сейчас нужно, это меч, с которым юноша уже успел слиться и короткий ловкий взмах, которым он вонзит блестящее стальное остриё в хрупкую плоть очередного демона. Его настолько захватила битва, что он даже не думал о применении магии. Тем более, что здесь она вряд ли окажется полезна. Ведь заклинателю нужно время, чтобы сотворить это заклятье.
А пока он бился с Сынами Смерти, которых только прибывало, на Поляне Больших Холмов появился двуногий исполин.