Толпа снова загудела, но никто из Хранителей не посмел подать голос. И только Орлин не унимался.
- Красиво говоришь, человек! – крикнул он Рагнару в спину.- Ты лучше меня знаешь, что виноват, да только боишься признаться!
Коротышка обливался потом, следя за тем, как Рагнар приближается к нему. Припав грудью к тугому, как барабан, пузу гнома, он процедил прямо в его красное, влажное от пота, мерзкое волосатое лицо.
- Да уймись ты, наконец, Дитя Гор! – прошипел он, обхватив ладонью толстую шею Орлина. – Видишь, за тебя никто не вступился, так может, хватит распылятся попусту? Не то я снесу твою башку так, что никто даже писка твоего не услышит!
Рагнар отпустил Орлина и пошёл дальше, отдаляясь от толпы. Коротышка ещё долго не мог прийти в себя, кашлял, хватаясь за натруженное горло, и что-то ворчал себе под нос. Догдар и Неясыть поочерёдно подходили к нему, а когда спрашивали, что случилось, тот только отмахивался. Постепенно всё забылось.
Они шли, а пейзаж вокруг будто совсем не менялся: та же открытая поляна, те же селения, те же поля и трудолюбивые пахари. Справа всё так же маячила далёкая кромка леса, которую огибала выползшая из-за воздушного облачного полога горная цепь, опоясывающая всё Благоземье плотным кольцом. Сейчас казалось, будто горы стали больше – они приближались. Солнце палило нещадно, и снежные комья, посыпающие вершины, сверкали в его необыкновенно ярком свете. Этот блеск привлекал путников, увлекал за собой, точно маяк, ведущий к берегу заплутавший в море одинокий корабль. Но время шло, и свет Золотого Диска стал меркнуть. Его лучи уже не отдавали земле столько тепла. К этому времени путники уже два раза успели устроить привал, но за это время Орлин и Рагнар ни разу не сказали друг другу ни слова. Остальные видели это, но вмешиваться не решались – пусть сами разбираются.
- Скоро закат! – сообщил кто-то. – Надо устраиваться на ночлег.
…Место для привала выбрали тихое укромное. Пока остальные расставляли шатры и собирали хворост для костра, Неясыть с луком наперевес отправилась на охоту – пристрелить в лесах какую-нибудь дичь. Никто не стал её отговаривать, хотя сумки путников распирало от снеди, прихваченной из дома. Каждый из них прекрасно понимал, что девушке просто хочется поохотиться.
Она вернулась, когда алый свет зари уже обжигал своим ярким свечением верхушки деревьев. Капли золотого света ещё падали на небесный купол, но их становилось всё меньше. Небесный купол темнел. На его далёкой, казалось, совершенно недосягаемой глади всё реже можно было заметить белые пятна; алые отсветы зари растекались по куполу. Она заливала облака, деревья, садилась на крыши домов, пыталась набросить на цепи Драконовых Скал прозрачную тень.
Когда Неясыть вернулась в лагерь, шатры уже были разложены; они были разбросаны по равнине неровным полукругом, в центре которого плясало неугомонное пламя. Девушка извлекла из сумки две туши, которых она ощипала и приправила ещё в лесу. Оставалось только поджарить ещё теплое мягкое, нежное мясо.
- Хороша добыча! – у гнома заблестели глаза. Блеск этот выглядел особенно таинственно сейчас, когда место Светоча на троне Пантеона занимает Тайния, накрывая небесный купол чёрным непроницаемым пологом ночи. Гном охотно вызвался приготовить мясо и, пока он насаживал огромные куски на заранее приготовленные палки, чтобы затем подвесить их над костром на более толстых палках-рогатинах, Неясыть, отбросив в сторону лук и колчан со стрелами, уселась на траву перед костром. Было прохладно, и она, невольно поёжившись, протянула ладони к огню, источающему неуёмное тепло.
- Что за битва была! – вдруг произнёс Догдар с восхищением. – Откуда только могло взяться столько демонов?
-Откуда, откуда? – проворчал Орлин. – Известное дело: из Умертвия! Там этих мертвецов столько, что можно два раза заполнить всё наше Благоземье, чтобы не осталось ни одной щёлочки, ни одного свободного кусточка, да ещё останется!
- Орлин прав! – подтвердил Мергал. – Мы были обречены на поражение. И, будь у нас сколь угодно много воинов, мы бы всё равно проиграли.
- А Боги? Они, что, ничего не смогли сделать? – уставшие потухшие, было, глаза Неясыти внезапно засверкали.
- Они переключили внимание демонов на себя, чтобы позволить нам спокойно уйти…