Пока я ковыля до распахнутой фрамуги, Воронин успел просадить в «Гелик» Катю с Костиком и подбежать к окну палаты со стороны улицы.
— Ты как, Серж? Через подоконник сам перевалиться сумеешь?
— Лови, — прохрипел я — не до конца восстановившаяся кожа горела огнем. Я навалился пузом на пыльный подоконник и зашипел от боли — на живот словно кипятком плеснули. — Твою ж… — ругнулся я, раскорячиваясь на подоконнике, словно распластанная поваром рыба.
Шипя и ругаясь в полголоса, чтобы, не дай Бог не, спалиться, мне кое-как удалось вытащить ноги на улицу. Хорошо еще, что окна моей палаты выходили на задний двор, заросший кустами и деревьями. Был шанс, что все обойдется, и меня не хватятся еще некоторое время. Воронин ухватил меня ручищами поперек туловища и, поднапрягшись, сдернул с ненавистного подоконника.
— Полегче, не дрова кантуешь! — попенял я коллеге и приятелю, который, не обращая внимания на проклятия, перекинул меня через плечо, словно куль с картохой, и потащил к машине. Открыв переднюю пассажирскую дверь, он, без особых церемоний, скинул меня с плеча.
— Че ж ты отожрался-то так! — произнес он на выдохе, словно штангист, только-только сбросивший неподъемный для него вес.
— Сергей Вадимович?! Как… Вы зачем из больницы сбежали? Вам же вставать нельзя! — увидев мою тушку на переднем сиденье, тут же заголосила Катя.
— Тихо, ты, заполошная! — шикнул на нее Прохор, обернувшись назад. — Сейчас всю деревню соберешь!
— Но нельзя же ему! — со слезами на глазах произнесла Катя. — Вернитесь, Сергей Вадимович, заклинаю!
— Катюша, — как можно ласковее произнес я. — Все со мной будет хо-ро-шо! А тебе обещаю! Просто, доверься мне… — я посмотрел в её широко распахнутые карие глаза. — Договорились?
Катя закрыла лицо ладонями и зарыдала.
— Мам, ну чего ты? — толкнул Катю сын, сидевший рядом с ней. — Дядь Сережа пообещал же? А если настоящий мужик пообещал, то должен в лепешку расшибиться, но свое обещание выполнить!
«Молодец, пацан! — мысленно похвалил я мальчишку. — Моя школа!»
— А Костян-то дело говорит! — подключился к уговорам и Прохор. — Дядь Сережа — еще тот фрукт! Его так просто зажмурить не удастся!
— А, так вы и взаправду в жмурки играете! — «догадался» Костик.
— Конечно в жмурки, — не стал разубеждать пацаненка Воронин, заводя автомобиль. — Ты ж видел, как дядя Сережа из больничного окна сиганул! Это он от главного врача прятался!
Автомобиль неспешно проехал через открытые ворота больничного двора. Прохор надавил на клаксон, «прощаясь» с вахтером дедом Филиппычем, сидевшем на своем привычном месте — у веревки, опускающей полосатый шлагбаум. Филиппыч приложил руку к старенькой фуражке с треснувшем козырьком: «бывайте, мол, хлопцы».
Выскочив на дорогу, Прохор прибавил газку, и тяжелый внедорожник плавно пошел на разгон, легко проглатывая многочисленные выбоины, давно требующей ремонта дороги.
— А куда мы едем, дядь Прохор? — полюбопытствовал мальчишка. Кто-кто, а он был счастлив пронестись с ветерком по родному поселку на крутой тачке.
— В аэропорт! — ответил Прохор, не отвлекаясь от дороги. — Ты когда-нибудь на самолете летал, пацан?
— А мы на самолете полетим? — ахнул Костик.
— Так у нас же нет аэропорта? — спросила Катя, неожиданно престав рыдать. — Ближайший в городе — а это пять часов! — обеспокоенно произнесла она, поглядев на мою безвольную тушку, расплывшуюся на сиденье.
Что и говорить, оставшихся сил мне хватало только молча сидеть и «не отсвечивать». Здорово же в этот раз меня приложило — до сих пор восстановиться не могу!
— Сережа не выдержит такой дальней поездки! Разворачивай! — безапелляционным тоном заявила она, намереваясь перебраться и схватиться за руль. — Стой, кому сказала!
— Тихо, Катюша, не газуй! — догадавшись о её намерениях, Прохор остановился на обочине дороги. — Не поедем мы в город…
— Как? — непонимающе захлопала ресницами девушка.
— А как же на самолете полетать? — присоединился к ней Костик.
— На самолете полетаем, и в город не поедем! — сообщил Прохор. — Тут у вас рядом — полчаса ходу, военный аэродром…
— Ух, ты, так мы на военном самолете полетим? — обрадовался Костик.
— Боюсь тебя расстроить, пацан, на военном самолете мы не полетим, — произнес Воронин. — Мы полетим на самом лучшем самолете в мире, такой только у дяди Сережи и у американского президента!
— Ух, ты! — заголосил мальчишка. — Дядь Сережа, а вас есть свой самолет?
— Че я, хуже Киркорова, что ли? — просипел я и затих, — на большее просто не хватило сил.
— Так что, Катерина, успокойтесь и не голосите! — произнес Воронин, вновь выруливая с обочины на дорогу. — В Москве Сергея Вадимовича уже ожидают лучшие врачи и лучшие клиники! Скоро будет как новенький! А вы, пока он будет по клиникам валяться, похозяйничаете в его хоромах — вам все-равно пока жить негде. Дом-то ваш дотла сгорел…