– Пошли в милицию!
На первый взгляд, эта мысль отца выглядела не очень здраво, но сам Роберт Фишер ни разу не имел столь плодотворной дебютной идеи. Единственный мент, охранявший Томский аэропорт от пьяниц, хулиганов и террористов, откровенно скучал и очень обрадовался предложению выпить водки (плох тот командировочный, который едет на задание с пустыми руками) и поговорить о сибирских реалиях. От него отец и компания узнали все, о чем в наше время пишут в отзывах на Booking.com и Google Maps.
– Вы, ребята, в гостиницу даже и не суйтесь, – рассказывал новый знакомый. – Все места лыжниками заняты, из сборной СССР. Сборы у них тут. А другой гостиницы в городе нет.
– Как нет? – спросил кто-то из москвичей. – А где же ночевать?
– Ночевать будете на вокзале, в Комнате матери и ребенка.
– И там есть места?
– Есть. Когда Транссибирскую магистраль строили, Томск в стороне остался. С Транссибом нас железнодорожная ветка соединяет, однопутка. Один поезд в сутки на вокзал приходит – еще заскучать успеете.
С местами в Комнате матери и ребенка действительно не было проблем – особенно после того, как отец деликатно вручил женщине из регистратуры упаковку сливочного масла. Сейчас в этот трудно поверить, но в конце 1970-х масло в Томске было жутким дефицитом и появлялось в местных магазинах только перед большими праздниками. Расположившись в номере, который напоминал нечто среднее между спальней пионерского лагеря и больничной палатой, папа привел себя в порядок, уточнил адрес Томского манометрового завода и уснул сном странника, обретшего пристанище.
Ранним утром следующего дня он прибыл в приемную начальника отдела сбыта, готовый к борьбе за получение запчастей для манометров на сумму 2 500 рублей. Увиденное не слишком его обрадовало: в приемной томились десятки командировочных со всего бывшего СССР и всем были нужны дефицитные запчасти. Договориться или хотя бы поговорить с начальником отдела не было никакой возможности: он приходил на работу точно в назначенное время, брезгливо смотрел на посетителей и никого не принимал, отговариваясь срочными делами. Информацией о том, как добыть запчасти, никто делиться не желал – каждый боялся, что товар достанется не ему, а соседу. И хотя в Советском Союзе шла эпоха развитого социализма, охотники за манометрами жили в промышленных джунглях и руководствовались знаменитым капиталистическим принципом «человек человеку волк».
Тем не менее папа прилетел в Томск не для того, чтобы ждать милостей от сибирской природы. Изучив содержимое своего «дипломата», отец направился в отдел сбыта. Там он разговорился с сотрудницами, много шутил, а затем предложил выпить чаю с бутербродами. Чай в отделе сбыта имелся, а для бутербродов пришлось пожертвовать палку «Московской» колбасы, которую не завозили в Томск уже несколько лет, а также ультрамодные конфеты «Стрела». Благодарные за такой экзотический досуг женщины рассказали папе все, что им было известно о жизни и привычках своего начальника. Этот человек был холост, не имел порочных страстей и увлекательных хобби, был рьяным службистом, жил с мамой и каждый день ездил к ней обедать к 13.00.
Уточнив адрес и телефон начальника отдела сбыта, отец попросил у разомлевших сотрудниц отдела сбыта небольшой фанерный ящик и старательно упаковал в него следующие деликатесы:
– две палки сырокопченой колбасы;
– три упаковки сливочного масла;
– бутылку «Української з перцем», которая только-только появилась в Виннице и считалась хитом продаж.
Затем папа вложил в ящик письмо, в котором кратко рассказывал о цели своего приезда в Томск и просил посодействовать в скорейшем получении необходимых заводу «Прибор» манометров. Также отец сообщал главному инженеру, что будет ждать его ответа в приемной, после обеда.
Оставалась мелочь – доставить посылку адресату. По просьбе отца одна из женщин, дегустировавших чай с конфетами и колбасой, позвонила матери своего шефа и сказала, что в течение часа ей привезут посылку для сына. И хотя старушка отнеслась к этому сообщению недоверчиво (да как же это, да откуда, сын не предупреждал), папа отдал ей ящик ровно в одиннадцать часов утра.
Три часа спустя многострадальные посетители манометрового завода увидели чудо, о котором еще долго рассказывали впервые приехавшим в Томск салагам. Ровно в 14.00 двери приемной распахнулись и командировочные, представлявшие все пятнадцать республик Советского Союза и не поддающееся учету количество автономных областей, узрели начальника отдела сбыта. Всегда высокомерный и смотревший на посетителей как на замерзшую грязь, этот человек не вошел, а почти вбежал в комнату, сжимая в руках какой-то листок. Выглядел он растерянным, как будто ему предложили подготовить доклад об истории коммунистической партии Индонезии.