Следом шли фразы, выражающие своей интонацией, явное недовольство: "Где вас черти носят?", "Куда вы дели секретные документы...?", "Хватит врать...!", "Не валяйте дурака...!", "Немедленно поезжайте на явочную квартиру...!", "Сдать оружие и удостоверение!", "Кто вам разрешил курить в кабинете?", "Почему вы отпустили испанского лётчика...?", "Зачем вы сказали фюреру, что это я отдал приказ..." и тому подобное.
Под конец звучали откровенно ругательные, типа: "Подонок!", "Мразь!", "Курва!", "Скотина!", "Паскуда!", "Пошёл вон, болван!", "Расстрелять!", "Ах ты, дрянь такая!", "Замолчи, сволочь!", "Грязная немецкая свинья!" и так далее.
Естественно, к ним, по мере надобности, добавлялись соответствующие имена - Адольф, Генрих, Мартин, Эрнст и Карл, а также другие, наиболее подходящие по смыслу, слова и термины, чаще всего употребляемые при осуществлении разведывательной и контрразведывательной деятельности.
Одно высказывание, завершавшее солидную подборку, было и вовсе из ряда вон выходящим - именно потому, что произносилось на немецком языке: "Встать, сука, когда с тобой офицер Красной Армии разговаривает!"
Товарищ Юстас всерьёз подумывал и над тем, стоит ли добавить в этот список, универсальную пораженческую фразу: "Гитлер капутт!", но потом, оценив все "за" и "против", окончательно отказался. Видимо, опытный разведчик посчитал, что это уже перебор.
Тем не менее, на "десерт", в невероятной аудиоколлекции Штирлица имелся голос личного врага фюрера, известного советского диктора Левитана, произносящего триумфальные слова, которыми завершались ежедневно читаемые им по радио, сводки с фронтов: "Враг будет разбит, победа будет за нами!", - эту запись он сделал совершенно случайно в праздничный день - 23 февраля, настроив свой приёмник на радиостанцию, вещавшую из Москвы.
Взяв на время со склада технического оборудования СД, второй такой же диктофон, он потратил не один час и вскоре изготовил у себя дома превосходную, качественную "аудионарезку".
Усевшись отдыхать в кресло-качалку и устремив свой взор на коробку с сардинами в оливковом масле, которую он обещал передать агенту Клаусу, чей мозг испытывал острую нехватку фосфора, полковник Исаев с нетерпением ждал подходящего случая, чтобы преподнести врагам советской власти, незабываемый сюрприз...
Часть 2. "Шифровка"
Другим развлечением Юстаса, были приколы с подкидыванием в укромных местах, внутри здания РСХА, разного рода, "липовых" шифровок.
И дело здесь, по-видимому, не ограничивалось одним лишь желанием, нагло и цинично пошутить.
Лёха сказал, что таким образом, штандартенфюрер хотел лично "отомстить" нацистам за гибель своего незадачливого связника - профессора Вернера Плейшнера, который, как известно, надкусив капсулу с ядом, выпрыгнул из окна дома на Цветочной улице, с ужасом осознав, что совершил роковую ошибку.
Вскоре, получив из СССР по каналу "Эльбрус", пачку дорогих папирос "Герцеговина Флор" и советскую школьную тетрадь в "клеточку", Штирлиц, взятыми у фрау Заурих, острыми маникюрными ножницами, аккуратно разрезал тетрадный лист на шестнадцать прямоугольных кусочков, размером примерно четыре на пять сантиметров.
Выбрав один из них, он коряво набросал левой рукой и красными "пролетарскими" чернилами, что называется "от балды", несколько колонок произвольно выдуманных им четырёхзначных цифр, якобы это текст зашифрованного донесения.
Затем, заливаясь от смеха, Исаев написал на обратной стороне листка, два слова по-русски: "Совершенно секретно" и свернул кусок бумаги с "ценной" информацией, трубочкой.
Чтобы ещё больше озадачить ищеек тайной государственной полиции, Максимыч, как обычно, вытряхнул из папиросы табак и, перегнув трубочку пополам, небрежно засунул туда свежеизготовленный документ, причём специально сделал это таким образом, чтобы часть шифровки немного вылезала за края папиросной бумаги.
И вот, однажды утром, медленно проходя мимо кабинета начальника гестапо и внимательно оглядевшись по сторонам, он незаметно подбросил "хитрую маляву", под дверь группенфюрера СС. Иными словами, "запустил дурочку".
Первым наткнулся на документ, озадаченный помощник Мюллера, который приходил на работу чуть раньше своего босса.
Спустя десять минут, Шольц уже докладывал шефу о загадочной шифровке.
По указанию Генриха, папиросу и бумагу из тетрадки, тотчас отдали для проверки лучшим экспертам-криминалистам IV управления РСХА - естественно, изделия оказались советскими, то есть подлинными.