Когда с проводами было покончено, Генрих вдруг остановился, как бы поражённый пришедшей в голову мыслью, отчего на мгновение воцарилась тишина, но потом развернулся и стремительно выбежал в коридор.
О том, что за этим последовало, в гестапо не любят вспоминать.
Среди изложенных версий, наиболее убедительным представляется изложенный в рапорте, письменный рассказ давнего приятеля Штирлица - одноглазого оберштурмбанфюрера СС, Курта Айсмана (которого в четвёртом управлении, все называли "пират"), случайно оказавшегося в тот день на приёме у начальника РСХА по личному вопросу - ему по ошибке урезали заработную плату.
Пират первый услышал непонятную возню и дерзкую (с использованием ненормативной лексики) перепалку Мюллера с немолодым адьютантом, доносившиеся из приёмной: по его словам, это было нечто из ряда вон выходящее и совершенно не поддающееся определению.
Затем, бесцеремонно ворвавшись в кабинет и не обращая внимания на Айсмана, взбешённый Мюллер быстро подбежал к дубовому столу, за которым сидел Кальтенбруннер и с криком: "Я тебе покажу, кто из нас грязная немецкая свинья!", пальцами правой руки, грубо схватил Эрнста за ушную раковину и принялся безжалостно крутить его левую мочку "по часовой стрелке"!
Ошеломлённый обергруппенфюрер СС (в молодости, чемпион Австро-Венгрии то ли по боксу, то ли по греко-римской борьбе), чьё самолюбие было не на шутку задето, издал отчаянный вопль, затем резко вскочил со стула и замахнувшись, со всей силы ударил старину Генриха кулаком в подбородок, отчего тот рухнул на пол, будто мешок с застывшим цементом.
Ровно через двенадцать секунд, очнувшийся после нокаута и открывший сначала левый, а затем правый глаз, Мюллер, попытался подняться.
Сдавленно прошипев: "Убью!", он начал доставать из кожаной кобуры наградной пистолет, однако его мигом скрутили прибежавшие с этажа, дежурившие охранники.
Со стороны это выглядело невероятно, эффект был поразительный!
Но, как справедливо заметил Гвоздик, самый большой ущерб понесла не пунцовая (словно у провинившегося школяра-второгодника) ушная раковина, а нежная и ранимая душа Кальтенбруннера - этого зрелища он не мог забыть никогда и поэтому немедленно отдал приказ - арестовать "помешавшегося умом предателя Генриха".
Короче говоря, спустя несколько минут, Мюллер угодил прямиком в ту самую камеру подвала гестапо, куда ещё совсем недавно, он негласно приводил Штирлица, настойчиво намекая ему честно признаться в том, что он и есть русский резидент!
Присев на жёсткую металлическую кровать и удручающе поглядывая на лежавшие рядом шприцы, иглы, крючья и плоскогубцы, используемые для пыток и устрашения заключённых, группенфюрер лихорадочно искал выход из тупика, предаваясь самым фантастическим размышлениям.
И в этом вихре проносившихся в голове, сказочных образов, то и дело появлялся и исчезал силуэт улыбающейся беглянки, несгибаемой радистки Кэт - Мюллеру мерещилось, что она издевательски показывает генералу СС не только комбинацию из трёх пальцев, но и язык!
Написав собственноручное объяснение на имя фюрера, Генрих чистосердечно раскаялся в содеянном и подробно изложил своё видение произошедшего, после чего, спустя трое суток, его освободили из заточения и вернули огнестрельное оружие.
Все сошлись в одном: причиной, побудившей группенфюрера совершить этот постыдный хулиганский поступок, явилось внезапно возникшее, сильное душевное волнение, вызванное исключительно накопившейся усталостью и хроническим недосыпанием, а не какими-то там (как ошибочно считал сам арестант) "знакомыми недружелюбными голосами в телефонной трубке", чрезмерно травмирующими его психику.
Не стоило даже пробовать просить прощения у Кальтенбруннера - обидчивый и злопамятный Эрнст всё равно бы не простил.
Теперь кажется, до него дошло главное: ему пришлось столкнуться лицом к лицу с хитрым и опасным противником, чьё умение и интеллект, он, к сожалению, недооценил.
Однако, делать нечего - надо продолжать поиски. Но как?
Понимая, что в одиночку эту загадку не разгадать, Мюллер, вняв ценному совету Айсмана, решил обратиться за помощью...к Штирлицу!
И пока наш фантазёр и мечтатель Гвоздик, делал свой обычный перекур, вся беседка сотрясалась от громкого хохота - устроив бурную овацию, пацаны, не стесняясь в выражениях, наперебой спорили о том, какую именно "помощь" окажет коллеге Генриху, новоиспечённный Герой Советского Союза, удалой полковник Максим Максимович Исаев...