На другом крыльце тоже сидела кошка, — видимо, солнце выманило их всех на улицу. Мальчик решил проверить на этой кошке, не ошибся ли он. Но и эта кошка послушалась и побежала за ним.
…Отворила дверь мама. Отворила и ахнула: на площадке стоял её сын — потный, раскрасневшийся, и с ним были, наверное, все кошки города.
— Что это? — закричала мама.
Лёсик, торопясь, стал рассказывать, как он нечаянно научился говорить по-кошачьи и как все кошки понимали его…
Мама вдруг рассмеялась:
— Да у тебя колбаса. Они за колбасой бежали.
Лёсик только тогда вспомнил, что он нёс из магазина колбасу. Ему стало грустно, и он сам помог маме прогнать нахальных кошек.
Мама часто говорила, что Лёсик фантазёр, и сама при этом вздыхала.
А папа говорил, что боится, как бы из его сына не вышел врунишка.
Но честное же слово, Лёсик никогда не врал. И когда Витька сказал, что у него есть аквариум, и он понёс ему свою лучшую ракушку с Чёрного моря, а аквариума у Витьки не оказалось, Лёсик очень рассердился. Целый день он не хотел с Витькой разговаривать, пока тот не сказал, что пошутил.
Ещё когда Лёсик был маленьким, он заметил, что если крепко прижаться ухом к подушке, то услышишь, как кто-то идёт в тяжёлых сапогах — неторопливо и страшно. Мама успокаивала Лёсика, говорила, что никого нет, но он всё равно слышал и боялся спать на боку.
На обоях он видел смешных человечков. Они были разные: одни — маленькие, курносые и толстые, другие — худые и важные… Некоторые танцевали, некоторые грелись у костра…
А мама говорила, что ничего нет, просто самые обыкновенные цветы.
Однажды к папе заехал по пути в Москву его знакомый — инженер. Он работал где-то далеко в Сибири, строил там мосты.
Они сидели с папой, пили чай и разговаривали. Инженер рассказывал, какой они будут строить мост.
— Понимаешь, — говорил инженер и чертил ложечкой на скатерти, — он будет несущей конструкции. На вид легчайший, как… как паутина. Воздух, простор…
Лёсик сидел тут же и слушал.
— А цветы там будут?
— Какие цветы? — спросил инженер.
— Ну, — смутился Лёсик, оттого что вмешался в разговор, — на мосту цветы.
— Иди-ка спать, — сказал отец.
— Нет-нет, — заинтересовался инженер, — какие цветы? Настоящие?
— Ну да. Идёшь, и весь мост пахнет. Я где-то видел такой… Может, в книжке…
— Может, во сне?
— Может, во сне.
Инженер улыбнулся Лёсику:
— Там внизу есть острова, и на них цветы. Весёлые, разноцветные и пахнут.
— Тогда не надо, — согласился Лёсик. — А звезду вниз можно спустить?
— Спать пора, — повторил отец.
— Подожди минутку, — попросил инженер. — Зачем звезду вниз спустить?
— Я одну видел… Глаза сощуришь — малиновая, откроешь — зелёная.
— Они такие… — сказал инженер и вдруг расхохотался, как мальчишка. — Я один раз… ой, не могу, месяц видел, молоденький такой, сел на антенну, ноги свесил и смотрит вниз — любопытный!..
Лёсик тоже смеялся.
Ему нравился инженер. Но отец поднялся и увёл Лёсика спать.
Он слышал из своей комнаты, как инженер сказал отцу:
— Пусть бы посидел человек. Я хотел ему про знакомую лягушку рассказать. Тебе же неинтересно.
А отец засмеялся:
— Чудак! Выдумал тоже — знакомая лягушка!
Лёсик лежал и думал, что инженерова лягушка, наверное, зелёная, как трава. По утрам она вскакивает на подоконник и будит инженера весёлым кваканьем: «Вста-а-ва-ай, вста-а-ва-ай», а потом оба бегут наперегонки к колодцу, умываться.
Он думал про инженера, пока не заснул. А во сне увидел забытую фотографию из альбома. На фотографии много людей, и среди них знакомый инженер. Они стоят на берегу реки, а позади, взмахнув крыльями, словно вот-вот взлетит, пронизанный солнцем мост… Инженер улыбается, а на груди у него блестящей звёздочкой сияет орден.
Однажды
Сима купалась. В этом котловане, до краёв заполненном водой, купались многие ребята. Конечно, если поблизости не было никого из взрослых.
Сима ныряла, фыркала и совсем не обращала внимания на мальчишку, сидящего на берегу. Самому небось лет восемь, а он как маленький — сидит строгает палочку. Наверное, и плавать даже не умеет.
— Эй, ты, — не утерпела наконец Сима, — швыряй сюда палку!
Мальчишка смотрел невидимо, не понимал, чего от него хотят.
— Кидай, говорю, палку, а то вот вылезу!