Симе показалось, что ветер донёс до неё тихо звенящую жалобу. Или это ветер так звенит? Только почему она раньше не замечала, что ветер может звенеть?
Лёсик рядом порывисто вздохнул:
— Слышала?
— Слышала, — неуверенно сказала Сима. — А ты?
— Тоже слышал.
Сима во все глаза смотрела на Лёсика. Она любила таких мальчишек, с которыми можно побегать наперегонки, построить почти настоящий экскаватор, влезть на крышу пятиэтажного дома и запустить планер, можно… можно даже подраться при случае. Отчего же ей так хорошо с этим малышом? Ведь ей-то самой скоро одиннадцать уже…
— Так ты придёшь завтра к нам?
— Приду.
— Приходи обязательно, я буду ждать: Садовая, дом четырнадцать. Найдёшь?
— Найду.
Сима посмотрела на него — тихого, маленького — и вскочила.
— Пойдём лучше сейчас, я тебе сама покажу. А то вдруг не найдёшь.
Весёлый камушек
— Пап, мне скучно.
— Ну вот, такая большая, а скучно.
— Да… скучно…
— Пойди поиграй с девочками. Смотри, сколько девочек гуляет.
— А они со мной не играют.
— Почему? — удивился папа.
— Они дразнятся.
— Хм, — сказал папа. — И как же они дразнятся?
— Плакса-вакса, жадина-говядина… по-всякому. Такие противные девчонки.
— А ты не плакса-вакса? — спросил папа.
— Нет, — ответила Таня, — просто мне скучно.
Папа посмотрел на свою дочку. Она стояла перед ним маленькая, с тоненькими, как прутики, косичками.
— Знаешь что? — сказал папа. — Я тебе подарю одну вещь. Тебе с ней никогда не будет скучно, и дразниться никто не будет.
— Какую вещь?
— Сейчас скажу. — Папа немножко помолчал. — Я тебе подарю… весёлый камень, вот что я тебе подарю.
У Тани глаза стали большие и круглые.
— Весёлый камень? Какой весёлый камень?
Папа выдвинул ящик письменного стола, что-то поискал и вытащил оттуда жёлтый, немножко прозрачный камень.
— Вот, — сказал он. — Это весёлый камень.
Таня потрогала его:
— А почему он весёлый?
И папа стал рассказывать:
— Давным-давно жил на свете мальчишка-хвастунишка. «Я, — говорит мальчишка-хвастунишка, — всё могу! Захочу — море выпью и тем морем солнце залью. Вот только жалко — моря у нас нет».
Проснулся на другой день мальчишка-хвастунишка. А у самого дома большущее море разлилось. «Ну что ж, — говорят мальчишке, — море есть, посмотрим, как ты солнце зальёшь». — «Море-то есть, — отвечает мальчишка, — да оно тёплое. Тёплым не потушишь». Встали люди на другой день. А море из тёплого стало холодным, бурливым… «Ну, а теперь?» — спрашивают мальчишку. Нечего делать! Набрал мальчишка полный рот воды и как дунет на солнце! Смешно стало солнцу. А мальчишка старается! И чем больше он старается, тем больше хохочет солнце. Хохотало-хохотало, даже слёзы от смеха выступили. И упали те слёзы в море. А море холодное было — слёзы и замёрзли, в камень превратились. И вот кому такая солнечная слезинка достанется, тому весело живётся.
— Ну? — не поверила Таня. Взяла она камушек. — А можно я пойду с ним погуляю?
— Можно. Только помни: этот камушек всем надо давать, кто попросит, иначе он перестанет быть весёлым.
Вышла Таня на крыльцо, играет с камушком. Протянула его к солнцу — камушек сразу стал тёплым и засветился весь.
Подбежала маленькая Галинка, увидела камушек.
— Я знаю, что это. Это янтарь. У моей мамы бусы такие есть.
— А я зато знаю, откуда он взялся, — сказала Таня и стала рассказывать. — «Дул мальчишка-хвастунишка на солнце, потушить его хотел. А солнце ка-ак засмеётся, аж брызги во все стороны полетели…»
Подошли другие ребята, стали камушек смотреть.
— Дай мне подержать, — попросила маленькая Галинка.
Хотела Таня скорей камушек в карман спрятать, да вспомнила, что папа говорил.
— Возьми, — сказала она и протянула камушек Галинке, — только не насовсем.
— А потом мне!.. Мне!.. — закричали ребята.
— Ладно, — сказала Таня, — кто хочет, пусть поиграет. Всем можно.
Скоро во двор вышел папа.
— Ой, папочка! — кинулась к нему Таня и зашептала: — Правда, твой камень весёлый. Никто теперь не дразнится. И все со мной играют.