Нездоровая, конечно, ситуация. Все, что я знаю о девушке, за которой заехал, – когда-то услышано от брата, что жил с ней целых два года. Это смущает, когда Веры нет рядом. Когда же я с ней, то об Артёме не думается. Вообще ни о чем не думается, кроме как о том, чтобы затащить ее в кровать да раздеть.
Глава 8
Вера
В половине восьмого на сотовый приходит сообщение: «На месте. Жду». Почему-то руки дрожат, а сердце ускоряет биение. Вера ловит себя на мысли, что волнуется.
На кухне пользоваться телефонами запрещено, да и некогда, поэтому она весь день заглядывала в подсобку, проверяя, не написал ли Белов еще что-то. Странности Вика отвлекали от собственных проблем. Пока Вера думала о нем, она не думала о себе – на данный момент это все, что нужно. О большем и мечтать нечего.
Сдав смену и переодевшись, Вера выбегает через служебный вход и видит припаркованный неподалеку черный «Кашкай». Вчера было не до этого, а сегодня пришла мысль: быстро же ему починили машину, причем выглядит как новая. Может, специалисты и поняли бы, что авто битое, но, на Верин непрофессиональный взгляд, «Ниссан» будто из салона.
Вик стоит к ней спиной, опершись на капот, курит. Сигарету держит в левой руке, хотя он правша – почему-то Вера это запомнила. Еще она помнит, что левая рука покрыта рисунком вплоть до кончиков пальцев, которые сплошь в неясных черных, синих и красных символах. Вера воспитывалась в семье, где татуировки считаются чем-то неприемлемым, связанным с криминалом. Родители были бы в ужасе, узнав, что она провела ночь в кровати так сильно исколотого нательными художествами мужчины. И что сама дала ему свой номер, хоть он и не просил. А еще собирается сесть в его машину прямо сейчас.
В жизни Веры уже был идеальный по всем параметрам Артём. К черту Кустова со всей его перспективностью.
Чем ближе она подходит, тем медленнее становится шаг. Наконец, Вера останавливается возле машины. Белов будто не замечает ее присутствия, так и стоит спиной, между пальцами зажата сигарета, горящая ярким маячком. Что Вере сказать ему? Просто поздороваться? Подойти поцеловать в щеку? Или в губы? Непонятные у них отношения, неясно, как себя вести. Она надеется, что Вик лучше знает правила затеянной им же игры и вскоре поделится ими с ней.
Вера просто молча садится на пассажирское сиденье и закрывает за собой дверь. Вик оборачивается, тушит сигарету и занимает место рядом.
– Привет, – говорит ей, улыбаясь.
– Как дела? – спрашивает она, все еще понятия не имея, как себя вести.
Он тянется и целует в губы.
– Теперь хорошо. Такая же вкусная, как вчера.
– Ты меня смущаешь.
– С этого и планировалось начать вечер.
Вик заводит машину, выруливает на дорогу.
– Ты голодная? Не хочешь заехать куда-нибудь перекусить?
– Я приготовила нам ужин. – Вера показывает ему пакет, который принесла с собой из ресторана. – Не знаю, что ты любишь, поэтому решила сделать нейтральные блюда: «Цезарь» с курицей и птицу с овощами. Ой, только сейчас подумала, что слишком много курицы. Да?
– Обожаю курицу, – кивает Вик.
– Отлично. Я думала, ты не куришь.
– Редко. С этим у тебя проблемы?
– Нет, никаких проблем. А почему левой рукой?
– Я одинаково хорошо владею левой и правой. Ну, баловаться начал лет в десять-двенадцать, угадай с чьей подачи. Когда у тебя старший брат, пробуешь всякую дрянь рано.
Вера молчит, он продолжает говорить:
– Ну и чтобы мама не унюхала, мы курили левыми руками. Привычка осталась до сих пор. – И, не прерываясь, в том же шутливом тоне: – И я уже понял, что полный кретин, раз упоминаю при тебе Артёма, м?
Она кивает, выражая полное согласие с его словами.
– Ну же, скажи, что я кретин. Давай.
Белов вдруг хватает ее за колено, начинает стискивать, поглаживать, сжимать, отчего Вера дергается, пытается вырваться из захвата, против воли улыбается, а затем и вовсе смеется в голос. Потому что очень щекотно, невозможно терпеть.
– За дорогой смотри! Тебе и так, спорю, страховку увеличили, после того как врезался в столб! Прекрати, Вик! Мне не нравится! Аа!
– Скажи. Давай, скажи же вслух! – Он тоже смеется, не отпускает ее. Руки крепкие, большие, Вере не вырваться. Нужно было надеть джинсы, а не платье! Через колготки все точки прощупываются отлично. – Ну, я жду.
– Ты кретин! Полный, стопроцентный, абсолютный кретин! – хохочет она и поджимает ноги, стараясь уйти от атаки.
Вик прекращает, возвращает руку на руль.
– То-то же.
– Сегодня мы будем продолжать целоваться? – вдруг спрашивает она.