– Лапки ей выбило, справлять пришлось, – проворчала я. – Так что вы поосторожнее с ней пару-тройку дней. И котята у нее скоро будут.
Ну кто меня за язык тянул!?
Какие же дети все-таки… визжащие!
С трудом удается выпихнуть малышню за дверь. Медяки они таки попытались мне оставить, но после угрозы оборвать уши, присмирели. Впрочем, одно обещание я с них взяла. Не топить котят, а раздать их по знакомым. Это и будет оплатой.
Плотник пока еще не пришел в себя. Ничего удивительного, сколько сил я в него влила – страшно даже подумать. Зато пришла его жена.
Обе женщины переговорили, подумали – и взяли меня в оборот. Мол, они хотят сами ухаживать за своими мужьями.
Я только плечами пожала.
Хотите – оставайтесь. Одна – до вечера, вторая до утра, ваше право. Мэта я завтра отпущу домой со строгим наказом не перенапрягаться еще дней десять и через пять дней прийти ко мне на осмотр.
Вот с Ренаром все немного сложнее. Он пока еще без сознания, и это к лучшему. Моя сила лечит, это верно. У него не будет воспаления, нагноения, не будет прочих проблем, но как он воспримет свою травму? Пусть уж его жена будет рядом, когда он придет в себя. Так лучше.
Женщины тут же соглашаются и жена Мэта принимается хлопотать вокруг больных. Я показала ей, как переворачивать мужчин, и она принялась перетряхивать белье. Лучше мы обойдемся без пролежней.
Я же вытащила на задний двор таз с бельем и честно постаралась заняться стиркой.
Наивная…
Явился Тимир. Да не один явился, а в сопровождении какого-то незнакомого мне мужчины. А, вот оно что!
Портовый лекарь!
Лекари – народ сложный. И в гильдию они не объединяются по очень простой причине. Договориться не могут. Каждый сидит на своих знаниях, что та собака на сене, далеко не все любят брать учеников, а уж деревенских травниц и повивальных бабок они презирают всем скопом. К тому же лекарей не слишком любит Храм.
Это в Раденоре Храм сидит тихо и не подает голоса, да и не так тут много храмовников. Проредили их качественно и размножиться не дают. А вот в других странах, в том числе и в моем родном…
Так, не думать об этом!
Суть в том, что лекарь – работа очень рисковая. Так вот не вылечишь кого надо, или наоборот – вылечишь, кого не надо, и можешь оказаться на костре. Очень даже запросто. Или наоборот – под нежной опекой и заботой Храма. А это никому не нравится. Лекари отлично поняли, что если они объединятся в гильдии, Храм их под себя подомнет мгновенно. А кому охота подчиняться?
Лекарям ведь разное делать приходится. И трупы резать бывало, и могилы оскверняли – да много чего еще было. А Храм не одобрит, нет.
Поэтому сошлись на одном и том же.
Есть лекарь.
Есть у него вывеска – золотой треугольник (у моего дома висит медный, подарок одного из вылеченных), вот к ней и идут люди.
А дальше…
Кто-то из знати просто нанимает себе лекаря, и таковые живут в замках. Кто-то идет на службу, вот как этот портовый. А кто-то селится среди людей, как я, и ждет, когда придут больные. Но рискуют все три категории, только все по-разному.
Портовый лекарь сейчас тоже рисковал, хотя и не понимал этого. Но терпение у меня было небеспредельно.
Войдя в мой дом, этот нахал и не подумал поприветствовать хозяйку. Да даже ноги вытереть не соизволил, а просто рявкнул на Шими.
– Где больные?!
Мальчишка от неожиданности посторонился, и лекарь прошел в комнату, оставляя за собой ошметки портовой грязи, щедро смешанной с рыбьей чешуей, смолой и древесными опилками. Что за наглость!?
Махнул рукой на жену Мэта и опустился рядом с ним на колени.
– Так, молодой человек! Что у вас болит!?
Я возмущенно поглядела на Тимира. Мужчина ответил мне виноватым взглядом, мол, все понимаю, уж простите, но…
– Да ничего…
– А почему тогда вы тут, вместо того, чтобы прийти ко мне?
– Госпожа Ветана сказала…
– Ах, госпожа Ветана…
Лекарь обернулся и впился в меня нехорошим взглядом. Я тоже прищурилась в ответ, зная, что эта гримаса меня не красит.
Мужчина был уже немолод, лет шестидесяти. Седые волосы начали редеть, нос украсился красноватыми прожилками – признак любви к вину, второй подбородок удачно дополнял бульдожьи щеки. Фигура была похожа на грушу. Бывают такие мужчины, полнеют в области живота. Плечи узкие, живот громадный, а ножки опять тоненькие, вот с ним так и получилось…
Молчание затягивалось. Лекарь сверлил меня взглядом, надеясь, что я скажу что-нибудь неудачное, и он размажет меня по полу, а я насмешливо разглядывала его, как учила меня мама – и помалкивала.