— Не забудь,— она повела головой, указывая подбородком на ногу мертвеца, из которой торчал нож Косого.
Не глядя на тело мужчины, который мгновение назад был жив и здоров, а теперь лежал, застыв, с раскинутыми по траве руками. Соня не испытывала почти никаких ощущений.
Она хладнокровно убила человека? Необходимость, не более. Иначе это ее кровь сейчас бы впитывалась в землю. Главное в жизни — опередить противника, хоть на волосок, хоть на вздох, на удар сердца, и нанести удар первой.
— Змея! — похвалил девочку Талгат.— Теперь быстро к нашим, может, нужна помощь!
Они бросились к месту, где стоял шатер. Оттуда неслись громкие крики и шум борьбы. Соня оказалась права: жадность Удода, не захотевшей снабдить никого из своих мечом или саблей, дорого обошлась троим мальчишкам. Их неподвижные тела виднелись почти у самого костра. Но силы все-таки были неравны — пять человек, не вполне очнувшиеся со сна, пусть и неплохо вооруженные, против десятка ловких, умеющих работать кинжалом молодых разбойников.
Главарь, услышав вопль раненного Косым дозорного, не раздумывая, кинулся на другого, а подоспевший Гафур добил бешено сопротивляющегося караванщика. Но спасая главаря, он подставил спину выбежавшему из шатра воину. Парнишка только и успел, что обернуться… Его тело лежало среди тех, кому сегодняшней ночью повезло меньше всех, а лицо было располосовано мечом. Соня узнала беднягу лишь по одежде.
Девочке на мгновение стало жаль его, хоть он всегда и задирал их, городских, да и вообще казался ей весьма неприятным, злобным типом. Потери шайка понесла из-за того, что несколько замешкались те парни, в чью задачу входило перебить караванщиков, отдыхающих в шатре. Главарь, возбужденный и довольный, властно отдавал распоряжения:
— Быстро собирайте поклажу! Где эти, с лошадьми?
Соня, поймав в отблеске костра его взгляд, внезапно поняла, что Удод нимало не огорчен гибелью своих подельников. Его сейчас занимали только размер добычи и стремление поскорей покинуть разоренную стоянку.
— Почему не дождался третьего свистка, засранец? — напустился он на Косого.
— Понимаешь…— начал оправдываться Талгат, — он сам…
— Молчать! Завтра разберемся! Присоединяйся к остальным! А ты,— он кивнул Соне,— побудь рядом, может быть, еще понадобишься. Мальчишки, подгоняемые криками Удода, носились как нахлестанные, подготавливая к перевозке вьюки и упряжь.
— Клык! Клык! — крикнул Удод.
Бегущий мимо них Болчий Клык резко остановился.
— Проверь у всех карманы и кошельки! — Приказал главарь.— И у наших тоже,— усмехнулся он, и в его глазах Соня вновь уловила зловещий блеск,— им ничего больше не понадобится. Лошади, где лошади? — снова заорал он.
В тот же миг послышался топот копыт, и на поляну влетели верхами Хункар и трое других, каждый вел за собой в поводу двух-трех коней.
— Не торопишься, растяпа! — Предводитель шайки раздраженно накинулся на Хункара.
— Да мы…
— Скорей грузите,— отмахнувшись от его объяснений, приказал Удод, и все бросились навьючивать поклажу.
— Ха! — Он довольно потер руки.— Теперь нас на трех человек меньше и каждому как раз достанется по верховой лошади. Сумеешь добраться до города в седле? — Главарь повернулся к Соне.
Девочка усмехнулась. Хункар подставил кулак, и она легко взлетела на спину серого жеребца, которого подвел кто-то из мальчишек. Поймала ногой стремя и спокойно наблюдала сверху, как Волчий Клык ссыпает в поставленный главарем мешочек улов, добытый из карманов и кошельков убитых.
— Держи, Рыжая!— Удод кинул добычу девочке.— Отдашь потом, когда спрошу. По коням! — гаркнул он, увидев, что лошади навьючены.
Глава II
Удод вскочил на рыжую кобылу и медленной рысцой тронулся вперед. Остальные двинулись за ним цепочкой. Назначенные главарем вели в поводу вьючных лошадей; трое, среди которых оказалась и Соня, замыкали колонну.
— Как же так? — наклонившись к Хункару, спросила она тихим шепотом, чтобы не слышали другие.— Наших мальчишек даже не закопали…
— А! — пожал плечами брат.— До утра шакалы и гиены только кости оставят и от наших, и от караванщиков… пустая забота. Потратим время, а за это головой поплатиться можно.
Соня, с сомнением покачав головой, ослабила повод своего коня и поскакала вперед. Все ехали молча, но лица мальчишек горели от возбуждения, события прошлой ночи еще не отпускали их.