Он подхватил подол широкой юбки служанки, и та уже стояла перед ним почти обнаженной. Обезьяна, отступив на шаг в сторону и чуть ли не пуская от вожделения слюни, рассматривал ее тело. Широкие бедра, тяжелая грудь делали служанку более толстой, чем она казалась в одежде. Старик в этот момент отвернулся, но Соня готова была поклясться, что тот снова раскрыл свой широкий, как у лягушки, рот.
«Пакость, пакость»,— шептала она, но все же не могла заставить себя оторваться от действа, что разворачивалось внизу, будто какая-то сила удерживала ее на месте. Женщина, дав партнеру время, чтобы тот вдоволь насмотрелся на нее, отошла к сваленным в углу тюкам и легла ничком, выставив в сторону Сони свой пухлый широкий зад. Старик, торопливо расстегивая пояс штанов, направился к ней.
То, что дальше предстало перед девочкой, напомнило ей случку собак, причем визг и крики находившихся в подвале долетали до нее, почти не отличаясь от визга спаривающихся животных. Сердце Сони учащенно забилось, а лицо запылало, словно кто-то застал ее за похожим занятием. Не в силах больше выносить подобное зрелище, Рыжая метнулась к забору, вскарабкалась на него и спрыгнула вниз, в переулок.
Остолбенела от раздавшегося отовсюду громового хохота. Оказалось, вся шайка, собралась у изгороди и терпеливо ждала ее появления. Соня мгновенно догадалась: мальчишки просто подшутили над ней, отправив наблюдать за любовными играми мерзкого старикашки. Рыжая не страдала излишней чувствительностью, но сейчас помимо ее воли на глаза навернулись слезы.
— Тупицы! Ублюдки! — набросилась она на товарищей, чуть не плача.
Подростки заржали еще пуще прежнего.
— Нажевались, как ослы своего листа, недомерки!
Соня помчалась прочь, а вдогонку ей по-прежнему неслись взрывы хохота.
Глава V
— Благодари своего косого приятеля.— Хункар говорил медленно и степенно, подчеркивая этим, свою значимость.— Он уговорил Удода взять и тебя…
— Куда? — оживилась Соня.
Последние несколько дней она не появлялась на сборища, и от скуки не знала, куда себя деть.
— Дело стоящее?
— Угу,— важно кивнул брат,— вечером пойдем в море.
Слушая его, можно было решить: он на большом корабле собирается плыть куда-нибудь на остров Лавас или в Аграпур, по крайней мере. Но речь шла о лишь том, чтобы на лодке подойти к одному из торговых судов и взять товар.
— Что за груз? — спросила Соня, хотя и без того; легко догадывалась: скорее всего, это будет очередной мешок листа желтого лотоса.
— Точно,— вновь ухмыльнулся Хункар, словно прочитав ее мысли,— лотос. Самый лучший товар, легкий, расходится хорошо, да и недешевый. Так что,— он радостно заулыбался,— опять будем с деньгами.
— С деньгами! — рассмеялась Соня.— Ты бы поменьше пил вина и не тратился на эту отраву, тогда бы деньги у тебя не переводились! Подожди!
Она поднялась с лавки и вышла из комнаты. Хункар услышал, как сестра легко бежит по лестнице наверх, а через некоторое время звук ее стремительных шагов, вернее, прыжков по скрипучим ступенькам, подсказал ему, что девочка возвращается.
— Смотри! — Влетев в комнату, она развязала кожаный мешочек и высыпала на стол груду монет: серебряных, медных, даже один золотой ярко блеснул желтизной среди не столь блага родного металла.
— Ничего себе! — ахнул Хункар.— Откуда у тебя столько?
— Догадайся! — усмехнулась Соня.— Сколько времени прошло с тех пор, как ты меня привел в шайку?
— Не помню,— почесал затылок брат,— может, две луны, может, три…
— Мы получали одинаково,— показывая на горку монет, сказала девочка,— но у меня все цело, а у тебя пары медяков не найдется.
— Да, даже кошель, что отец подарил, заложил Талгату — с сожалением подтвердил Хункар, но, похоже нащупав что-то в кармане, расплылся в довольной улыбке.— Есть! Серебряная… нет, медная,— вздохнул он, рассматривая монету.
Его лицо помрачнело еще больше, когда он перевел взгляд на груду денег, лежавшую на столе.
— Ты совсем как наш братец,— осуждающе заметил он,— Эйдан сам не свой становится, когда в руки деньги попадают. Купчишка занудливый — хмыкнул он.— То-то я заметил, ты с Косым в сотоварищах. Понятно: два ростовщика…
— Сам ты ростовщик! — вспыхнула Соня.— Это мои деньги, доля из нашей добычи. А показала, чтоб ты понял, сколько тратишь на разное дерьмо вроде листа этого проклятого лотоса!
— Никогда не задумывался об этом,— честно признался Хункар, растерянно глядя на монеты. — Конечно, дом на это не купишь, но…
— Правильно! — насмешливо глянула девочка, сгребая монеты обратно в мешочек.— Еще не все мозги прожевал, соображаешь!