— Вот как? — удивился Ичиро, всматриваясь в лицо бывшего командира батальона пленных. Капитан располнел, дорогая одежда и обувь свидетельствовали, что он процветает.
«Чем он занимается? — подумал Ичиро. — Неужели тоже какой-нибудь «сокол с потухшим сердцем»?»
— Я ведь тоже строитель, — подал бывший капитан визитную карточку. — До армии был инженером, работал в небольшой фирме отца. Теперь я её глава. Госпожа Тарада обратилась к нам с предложением отстроить её усадьбу. Интересно, на каких условиях вы у неё работали?
Заметив, что Ичиро улыбнулся, Уэда откровенно рассмеялся и продолжал:
— Если не хотите, не говорите. Я интересуюсь этим потому, что ваша артель невольно стала конкурентом нашей фирмы.
— Видите ли, — снова улыбнулся Ичиро, — наша артель явление нехарактерное. Нам очень дешево достались строительные материалы…
— Понимаю, — догадался опытный Уэда, — рядом авиабаза. Да… источник снабжения не постоянный.
Дед, расстроенный тем, что не может достойно угостить бывшего командира своего внука, порывался встать из-за стола, чтобы пойти купить чего-нибудь, но его остановил Уэда.
— Простите, Эдано-сан. Я знаю, что поставил вас в неудобное положение, явившись в ваш дом неожиданно. Я это предусмотрел, — закончил он, доставая из объемистого, портфеля плоскую бутылку виски и две банки консервов. — Не обижайтесь на меня, — продолжал он, — за то, что я преследую корыстные цели. Мне не только хотелось увидеть моего боевого соратника, но и кое-что выведать. Я, как говорят американцы, теперь настоящий бизнесмен.
Старик не знал, что такое бизнесмен, но с доводами гостя скрепя сердце согласился.
— Виски — серьезный напиток, дедушка, — постарался помочь старику Ичиро, — американский!
— Э, — успокоился дед. — Мы с тобой русскую водку пили — и то ничего!
— Правильно, Эдано-сан, — подхватил Уэда. — Никакое виски не может сравниться с русской водкой. Вы совершенно правы.
Дед быстро захмелел и, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего, ушел к правнуку. Вежливо откланявшись, удалился и Акисада. Оставшись вдвоем, гость и хозяин минуту помолчали. Потом заговорил Уэда:
— Я к вам зашел и по другому поводу. Есть деловое предложение — нам нужен свой представитель в этом районе. От каждой заключенной сделки моя фирма будет платить вам проценты. Как вы на это посмотрите? Или, может быть, согласитесь стать одним из постоянных служащих фирмы?
Ичиро задумался. Уэда был довольно мягким по сравнению с другими офицерами человеком. Он хорошо, руководил трудовым батальоном в России. Пленные сами тогда предложили его на этот пост. Но каким он стал теперь? Хозяин фирмы. Значит, капиталист, эксплуататор.
— Скажите, господин капитан, — начал он по привычке, но гость протестующе поднял руку. — Хорошо, Уэда-сан. А вы не боитесь, что я организую забастовку среди ваших рабочих?
— Вы коммунист? — быстро переспросил Уэда.
— Пока нет! — ответил Ичиро.
Уэда мгновение подумал, вертя в руках хаси, затем, отложив в сторону, спокойно сказал:
— Коммунист вы или нет — для меня не играет роли. Главное — вы умеете хорошо работать и знаете некоторые методы русских строителей, а это важнее всего.
Бывший капитан сам долил в чашечки остатки виски и залпом выпил. Вытерев губы бумажной салфеткой, он продолжал:
— А вообще… Я ведь и там, в плену, многим интересовался. Только не делился ни с кем. Признаю, что у русских более совершенная социальная система. Могу сказать больше — считаю императорскую систему анахронизмом в нынешний век технического прогресса. Признаюсь откровенно, я тоже в душе желаю мира, я против засилия американцев на нашей родине: оно оскорбительно для каждого японца, независимо от того, коммунист он или нет. Но я глубоко убежден — то, что удалось русским, пока невозможно в нашей стране. Во всяком случае, в ближайшие десятки лет, может быть, полвека. Так зачем же мне вмешиваться? Я ведь полвека не проживу. На нашу долю и так выпало немало, и… мне наплевать, кто виноват в этом. А что вы можете сделать сейчас? Ничего. От крика тысячи людей гора не пошатнется. Разве ваш крик сильнее пушек?.. Кстати, — оживился Уэда, доставая денежную купюру в десять иен, — один мой знакомый доказывает это очень образно. Вот смотрите, — протянул он деньги. — Видите линию зигзагов по краям? Это проволочное заграждение или решетка. Внутри птица, птица — наша родина. А вот по углам с птицы не спускают глаз две головы в касках — это оккупанты-американцы, и они, как часовые, удерживают птицу в клетке. Правда, остроумное толкование?