— И больше ничем не занимались?
— Ещё как. Изучали новую тактику, слушали лекции о реактивной авиации. Даже два тренажера было — тренировки на них называли спортчасом, дисциплина железная.
Нагано умолк, и Ичиро вопросительно посмотрел на него.
— А дальше появился у нас на ферме один тип, из «потухших сердец», вербовщик. Я тоже согласился полетать. Думал: «Как же так? Война прошла, а я ни одного боевого вылета не сделал». Да и платить обещали хорошо… И я попал к Чан Кай-ши. — Голос Нагано окреп и стал жестче. — Там летал, бомбил, целый месяц. Могу похвастать — отвел душу. Видел бы меня подполковник Коно… Потом… потом, — голос Нагано снова сник, — у красных появились самолеты, и один из них влепил мне заряд в ногу, в ту, что русские вылечили.
Он снова зажег потухшую сигарету:
— Вот когда я им стал не нужен, только тогда понял, куда попал. Еле выкарабкался. Вернулся и снова не знал, что делать. Кому нужен инвалид? Ты видел, как я теперь хромаю?
Ичиро кивнул головой.
— Чем я только не занимался, за что только не брался, даже кровь сдавал, но теперь у меня самого её мало. Посмотри!
Он встал и повернулся спиной: на куртке был крупный иероглиф «Тоби» — «Коршун».
— Коршун? — переспросил Ичиро. — Это что — наименование фирмы или организации?
— Какой к дьяволу фирмы! — снова опустился на стул Нагано. — Человек с таким знаком на спине готов за деньги на всё — есть стекло, глотать огонь, лишь бы платили. Понятно? Я за деньги человека готов убить.
— Ты уже убивал за деньги! — не выдержал Ичиро.
— Ну и что? — равнодушно ответил Нагано. — Все друг друга убивают именно из-за денег. Я знаю, что ты скажешь, только это одни посулы, а нарисованной лепешкой сыт не будешь. Знаешь такую поговорку?
— Знаю. Знаю и другие.
— А, брось, — поднялся Нагано. — Лучше дай ещё сигарет. Если бы не сволочь Тарада, который только один знал, что я был в «Кровавой вишне» и по его приказу хотел убить тебя, я бы сейчас… А тут еще сам с дурацкой речью вылез в Майдзуру.
— Что бы ты сейчас?
— Ну, например, — выпрямился Нагано, — служил в полиции и ловил бы тебя, красного. Ведь ты красный?
Ичиро промолчал.
— Спасибо, накормил! — бросил уже от дверей Нагано. — Я бы на твоем месте этого не сделал!
Долго сидел Эдано, размышляя над судьбой Нагано. Сколько их таких, готовых на всё, бродит по стране? Ну, генералы, офицеры, сыновья помещиков, дельцов, чиновников, кулаков — те понятно. А этот наемный убийца — бывший батрак. Как его сделали таким? Как?
Ичиро взглянул на часы: времени оставалось мало…
Солдат-водитель всё-таки нализался. На потеху одним и в поучение другим сержант надавал ему великолепных оплеух и, забросив пьяницу в кузов, сам сел за руль.
Эдано Ичиро готовился встретить друзей. Исполнился год со дня гибели Намико, и он, по совету деда, решил почтить память жены. Старик ворчливо командовал служанкой, а довольный Акисада, мурлыча что-то под нос, разбавлял спирт водой. Инвалид явно процветал, это было видно и по округлившейся физиономии и даже по тому, что вместо деревяшки он теперь носил довольно дорогой пластмассовый протез. «Престиж фирмы заставил купить», — объяснил он.
Но первый гость был неожиданным — господин Нобору Фумидзаки, секретарь клуба «Соколов с потухшими сердцами».
После обычных приветствий гость сказал:
— Я очень сожалею, Эдано-сан, что вы так и не вступили в наш клуб. Но я понимаю — молодая жена, семья… Я, признаться, сам первый год после женитьбы не любил покидать свой дом, хотя это и не в нашем национальном характере.
— Моя жена погибла, — сухо ответил Ичиро.
— Ах, вот как! — лицо Фумидзаки выразило скорбь. — Весьма жаль, примите мое сочувствие. Простите за любопытство, вы снова женаты?
— Нет!
Гость потер руки, словно подобное обстоятельство ему понравилось. Он этого и не скрывал.
— Тем проще. Вы меньше связаны.
— Я вас не понимаю.
— Сейчас всё объясню, — снова перешел он на деловой тон. — Помните наш первый разговор, Эдано-сан? Вы тогда сомневались в осуществимости целей, которые поставили перед собой члены нашего клуба. Не так ли?
— Возможно!
— Ха, «возможно»! На днях американский командующий Макартур направил правительству его величества директиву о создании резервного полицейского корпуса численностью в семьдесят пять тысяч человек, а штат морской полиции будет увеличен на восемь тысяч человек.