— Положено по наставлению вырыть щель, господин унтер-офицер.
— А почему другие не роют?
— Не знаю, господин унтер-офицер!
— Как же ты, интеллигент, не знаешь? Ты забыл про заповедь из солдатской памятки: “Смерть на поле битвы приносит высшее блаженство”. А ты ведь в отряде особого назначения, среди тех, кто добровольно идет на смерть! Зачем тебе щель? Зачем тебе голова? Наверное, ноги вытирать! — и он водрузил свой грязный ботинок на голову ефрейтора. Тот стоял не шелохнувшись.
Эдано, схватив Миуру за плечо, рывком дернул к себе и отбросил в сторону.
— Это ты идешь добровольно на смерть, канцелярская крыса? Ещё раз прицепишься к моему механику, даю слово камикадзе: капитану Танаке придется искать нового старшего писаря. Понятно?
— Слушаюсь, господин унтер-офицер, — растерялся Миура, — но ефрейтор Савада…
— Ефрейтор Савада выполнял моё приказание. Уходи!
— Слушаюсь, господин унтер-офицер, — с затаенной угрозой ответил Миура и, четко повернувшись, побрел прочь от капонира.
Савада благодарно взглянул на Эдано и снова принялся копать землю.
— И всё-таки зачем тебе вторая щель? — спросил Эдано. — Действительно боишься налёта янки?
— Ведь это война, господин унтер-офицер, — выпрямляясь, задумчиво ответил Савада. — Зачем же вам гибнуть бессмысленно. Я удивляюсь, почему янки до сих пор не заглянули сюда. Ведь они сами строили эту площадку.
— Наверное, думают, что вряд ли найдутся идиоты, пожелавшие базироваться на ней.
— Так-то оно так. Да ведь отряд капитана Сэки Юкио отсюда вылетал, а у американцев, я слышал, есть радары, которые засекают даже вылеты самолетов.
— Да?.. Ну и кто был у тебя пилотом?
— Господин лейтенант Кухара. Ему было двадцать четыре года.
— Ты долго с ним служил?
— Почти год. Летчик он был классный. Сбил два американских самолета. А характером… характером он был похож на унтер-офицера Миуру. Простите, что я так говорю о герое, ставшем в один ряд со святыми…
— О героях действительно плохо говорить не следует. Но тебе, видно, было нелегко.
— Это пустяки, господин унтер-офицер. В армии даже в мирное время нелегко. Все мы исполняем свой долг.
— Тоже правильно. Знаешь что, — предложил Эдано, — а не сходить ли нам завтра вон на ту гору? Мне опротивела казарма и этот “П-47”, дьявол его забери. Да и в лесу я ещё не был.
— Осмелюсь высказать своё мнение, господин унтер-офицер, вы бы лучше в Манилу съездили. В лес… не опасно ли?
— Диких зверей здесь нет, а найдутся — мой пистолет любого заставит поджать хвост. Какая тут опасность?
— Дело не в зверях, господин унтер-офицер…
— Так в чём же?
Савада помолчал, потом, видимо, решившись, неохотно вымолвил:
— Простите, господин унтер-офицер, но я тут слышал от солдата из отряда ВНОС…
— Что же он сказал?
— Поблизости в лесах появились хуки и однажды уже обстреляли пост. Они скрываются в лесах и нападают на воинов императорской армии.
— Недобитые янки?
— Нет, господин унтер-офицер. Местные партизаны-филиппинцы!
— Не может быть. Филиппинцы рады нам. Мы их освободили от рабства янки.
Савада пожал плечами и продолжал:
— Наверное, так и есть. Но только мне говорили, что хуки не хотят ни американцев, ни нас, японцев. Понимаете ли, они утверждают, что здесь их земля и поэтому…
— Враньё! — нетерпеливо прервал его Эдано. — Мы освободили филиппинцев, и они благодарны нам. А те, кто скрывается в лесах, наверное, наёмники врага или просто бандиты. Дай срок, и доблестная императорская армия наведет здесь порядок.
— Так точно, господин унтер-офицер!
— Что “так точно”?
— Императорская армия наведет здесь порядок!
Ичиро внимательно взглянул на Саваду, соображая: действительно ли механик разделяет его мнение или соглашается, не смея спорить со старшим по званию? Лицо Савады было строгим и бесстрастным.
— Так пойдешь ты со мной или нет? Я не приказываю. Неужели нам, двум воинам, бояться каких-то бандитов?
— Я не боюсь, господин унтер-офицер!
…На следующий день после обеда Эдано и Савада, свернув с полевой дороги, карабкались по крутому склону на гору. Впереди шел Савада с карабином. Он с ожесточением ломал ветки кустов, рассекал плоским штыком лианы.
Эдано внимательно рассматривал незнакомую растительность. Нет, здешний лес совсем не похож на рощу криптомерии у его поселка, где расчищены все тропинки, подобран на топливо каждый сучок. Тут душные испарения растений и гниющего дерева, сильные запахи экзотических цветов кружили голову. В кустарнике пищали и верещали какие-то птицы, носились стаи ярко-пестрых попугаев.