— Да… Господин Уэда должен быть доволен: ты здорово печешься о его интересах.
— Главным образом о себе, — усмехнулся инвалид, — я ведь на комиссионных у него. Так как ты думаешь?
— Не знаю, друг, не знаю. Думаю, если твой шеф сумеет отхватить какой-нибудь подряд у американцев, то здорово наживется.
— Да мне какая польза, я же на комиссионных.
Эдано оживился.
— Ты тоже не теряйся. Сходи к полковнику Дайну и предложи свои услуги.
— К полковнику Дайну? — опешил Акисада, но, поняв шутку, рассмеялся. — Не пойду. Американский полковник слишком маленький партнер для меня. Лучше я махну в Токио, прямо к Макартуру.
Дед, серьезно слушавший весь этот разговор, не выдержал и плюнул.
— Тыква ты пустая, а не заместитель заведующего!..
* * *
Командующий базой сиял. Армия Ли Сын Мана скоро сомнет и уничтожит красных корейцев и выйдет к границе с русскими и китайцами. Недаром Макартур вызывал в Токио на инструктаж Ли Сын Мана, а сам Даллес лично инспектировал южнокорейскую армию и побывал на 38-й параллели.
А какие возможности открываются теперь перед ним, Дайном! Разве плохо, например, звучит генерал Дайн! Большие звезды на погоны — первое, чего он добьется. Ну, а если в войну вмешаются русские, то Дайн пойдет ещё дальше.
Сегодня утром он получил приказ передислоцироваться в Корею Странно только, что не все понимают, какие великолепные перспективы открываются перед ними. Сводка контрразведчика о настроениях среди личного состава показывает, что немало солдат и младших офицеров весьма прохладно отнеслись к известию о начале войны. Балбесы! Надо бы начать раньше, когда в его подчинении были ветераны. Ну ничего! И с этими он сумеет показать себя.
Проведя с офицерами оперативное совещание и поставив перед ними задачи, связанные с передислокацией, командующий базой приказал подполковнику Кроссу:
— С завтрашнего дня увольте всех желтомазых, они нам больше не нужны и могут идти на все четыре стороны вместе со своим профсоюзом!
— Ну вот, — окинул взглядом членов комитета Оданака. — Теперь нам всем понятно, почему амеко уступили в забастовке. Провели они нас, не так ли? Всё свалили на нисея, а мы и обрадовались.
— Ничего, — возразил Сатоки, — база долго пустовать не будет. Дайна и его банду вышвырнут из Кореи. Или других на это место пришлют. Отсюда они не скоро уйдут и, во всяком случае, не добровольно.
— Возможно, — вступил в разговор Эдано, — но я больше на базу не вернусь. Хватит. Меня и так будет мучить совесть, что я помогал амеко напасть на корейцев.
— Не горячись, друг, — остановил его Оданака, — не один ты совестливый среди нас. Сатоки прав — база долго пустовать не будет, и нам надо сохранить комитет. Пусть амеко теперь встретят здесь организованный отряд рабочего класса. Мы кое-чего добились и позиций сдавать не будем. Так надо разъяснить всем. Согласны?
— Со… со… — дружно поддержали остальные. И только один пожилой комитетчик не удержался:
— Тебе хорошо говорить, Эдано, у тебя и семьи-то почти нет, а у меня — шесть ртов. Что мне делать? Теперь трудно и в батраки наняться, вон сколько людей без работы. У тебя специальность есть — строителем можешь стать, в армии на самолете летать научился, а я — только стрелять. В полицейский корпус, что ли, идти мне? Так и туда не возьмут, староват.
Эдано стало мучительно стыдно. Он поднялся и тихо сказал:
— Простите, товарищи, получилось глупо. Я всех вас уважаю и многим вам обязан. Но я уже давно хотел покинуть базу. Вы правы — мне легче, у меня небольшая семья. Думаю податься в Кобэ, но, если товарищи возражают, останусь здесь. Ещё раз простите.
Эдано поклонился и сел.
— Ну вот, — примирительно загудел Харуми, — не обижайся, мы же понимаем. Ящики таскать — большого ума не надо. Конечно, поезжай. Правильно я говорю? — обратился он к остальным.
— Правильно! — выкрикнул Сатоки. — Мы и не можем возражать. Думаю, что товарищ Эдано нас не забудет. А вместо него в комитет надо будет избрать Умэситу. Пусть не кажется амеко, что мы испугались и у нас в комитете стало меньше коммунистов. Так?
— Так! — дружно поддержали его.
— Но, — сделал паузу Сатоки и лукаво посмотрел на Ичиро, — пусть товарищ Эдано так просто не отделывается, а пригласит на проводы весь комитет. И пусть не тянет с этим делом, не то проест деньги — и угостить не на что будет.
* * *
Решение покинуть базу созревало у Ичиро постепенно. Если бы Намико осталась жива, возможно, он никогда бы не решился покинуть родные места. Сейчас его здесь почти ничто не удерживало. Он, сын, дед — им троим всегда найдется угол, была бы работа. Своей земли, кроме той, на которой стоит дом, и крохотного огорода, у них нет. Сам он совершенно равнодушен к сельскому труду. Дед давно перестал лечить людей уколами и прижиганиями: у старика тряслись руки. Конечно, будет трудно убедить его покинуть места, где он прожил всю жизнь, но старик так любит внука и правнука, что ради них, наверное, согласится. Дом можно не продавать: пусть в нем пока живет Акисада. Инвалид в последнее время выглядит франтом и исчезает из дому отнюдь не по делам. Похоже, он твердо решил обзавестись семьей.