— Дети, когда господин Танака был премьер-министром, он прозорливо сказал: “Солнце — наша земля, и там, где оно светит, та-м мы должны господствовать!”
Ученики выслушали ещё много подобных изречений и кричали “банзай”, пока не охрипли.
— Мы все счастливы, что наша божественная родина займет наконец подобающее ей место в мире! — закончил растроганный Хасимото.
…Возле дома дед и сосед Сакаи — тридцативосьмилетний крестьянин, отец Намико, — беседуют о победе в Пирл-Харборе. Дед считает, за сколько месяцев англосаксы будут окончательно разбиты и капитулируют. К Сакаи подходят староста и полицейский. В руках старосты красный листок — повестка о призыве в армию.
— Сакаи-сан! Поздравляю вас! — говорит староста.
Тот почтительно кланяется, обеими руками берет повестку, выпрямляется и торжественно произносит:
— Большое спасибо за радостное известие. Наконец-то и я буду полезен родине, его величеству.
Староста и полицейский уходят. Сакаи входит в дом, и Ичиро слышит, как он с горечью говорит жене:
— Ну вот, и меня забирают! Как вы без меня проживете?
Жена Сакаи приглушенно запричитала:
— Ведь убьют тебя там, убьют тебя там…
К плачу матери присоединяются рыдания Намико.
В следующие дни Ичиро внимательно всматривается в глаза взрослых и часто с недоумением замечает в них затаенную тоску. Почему? Ведь радио приносит радостные известия. Захвачен Гонконг, императорские войска высадились на Филиппинах, вторглись в Бирму, генерал Ямасита захватил Сингапур, японские знамена водружены над Явой, корабли императорского флота подбираются к берегам Австралии.
Учитель каждое утро переставляет флажки с красными кружками на большой карте в школе. Ученики собираются перед ней к этому моменту. Всех интересует один вопрос: когда же капитулируют англосаксы?
Потом всё как-то незаметно меняется. Сводки верховного командования стали сдержаннее. Радио заговорило о том, что война будет долгой. Продукты стали выдаваться по карточкам.
Дед перестал бегать к приемнику. Теперь он мрачнеет, когда получает новое уведомление о налоге. Дядю Кюичи мобилизовали в армию, и его жена, приехав навестить старика, не скрывала слез. Учитель убрал карту. “Надо учиться и не отвлекаться. Получен указ о сокращении срока обучения”, — объяснил он ученикам.
Женщины вместо кимоно носят штаны. Ожидаются воздушные налеты американцев, а кимоно — одежда для мирной жизни.
Ичиро, Иссумбоси и их одноклассники мобилизованы на работу. На бывшей фабрике игрушек в Кобэ они делают фляги, пряжки и другие металлические части солдатской амуниции. Деньги они получат после войны. Мастер — толстый одноногий инвалид — держит молодых в строгости.
Первая воздушная тревога — американские самолеты над Кобэ.
Почему их допускают в наше небо?
Второй налет. Оглушительно стреляли зенитные орудия на горах Мая и Рокко, прижавших Кобэ к водам Внутреннего моря. Беспокойно метались световые мечи прожекторов. С бездонной выси темного неба сыпались зажигательные бомбы. Легкие дома горели, как просмоленные факелы.
После отбоя Ичиро вместе с другими выбежал из подвала. Пожарники и солдаты ломали и растаскивали дома, стоявшие рядом с горевшими постройками. Тушить они и не пытались — бессмысленно…
Утром приехал хозяин фабрики. После первого налета он сразу перебрался жить на курорт Арима. Увидев, что фабрика не пострадала, хозяин успокоился. Потом, приказав собрать рабочих, сообщил:
— Враг просчитался. Ни одна бомба не упала на верфи Кавасаки, строящие корабли для флота его величества. Наши доблестные зенитчики и храбрецы летчики сбили почти всех бандитов янки. Я думаю, у них теперь пропадет охота появляться в нашем небе. Ни один вражеский самолет не упал на город. Сегодня по радио представитель полицейского управления разъяснил: “Враг боится наших непревзойденных летчиков и легких зенитчиков и поэтому летает высоко. А земля, как известно, круглая и вертится. Поэтому, пока вражеский самолет падает, земля успевает немного повернуться, и сбитые самолеты достаются морю”.
Иссумбоси толкнул Ичиро локтем и недоверчиво усмехнулся.
В заключение хозяин заявил, что фабрику он переводит в поселок рядом с Аримой и даёт всем отпуск на пять дней.
Когда обрадованные ученики-рабочие выстроились во дворе, хромой мастер поздравил их с отпуском и заявил:
— В новом месте нам будет спокойнее: там нет военных объектов. Но вот мой родной Кобэ разрушен. Эх, не будь я инвалидом, стал бы летчиком. Я бы показал этим мерзавцам, как бросать бомбы на Кобэ. Учтите — добровольцев в авиацию берут с восемнадцати лет.