– Я пошел, буду рядом, если что. – бросил он и исчез.
– И что это сейчас было? Где меняющиеся монстры? – спросил я у Марты.
– Миша уже здесь был и смог побороть свои страхи. Так что ему всего лишь не хватает характеристик, вот и всё. Это место его подавляет. Не думай, что тебе будет так же просто. Впрочем, сейчас увидишь. Ты готов? Я замедляю, ты атакуешь.
Вместо слов выхожу вперед. Твари не показались чем-то опасным. Издалека они выглядели как очередные облака, только красного цвета и внутри них клубились разряды, похожие на молнии. Облака – понятие растяжимое. Если описать точнее, то это больше походило на клубы тумана, что имели выраженную форму, отдельно напоминающую хищного зверя.
Я шел вперед и на дистанции в сотню метров меня заметили. Дух бросился вперед, двигался он скоростью шустрого автомобиля, пройдет пара секунд и окажется рядом. То, что происходило дальше, повергло меня в шок. Изначально тварь имела размеры с грузовик, но чем ближе она приближалась, тем больше сжималась и в итоге превратилась в…
Саню.
Я увидел своего мертвого друга, что выставил руку вперед, выпустил когти и рвался ко мне со скоростью гепарда, чтобы разорвать на части. В этот же момент внезапно нахлынуло чувство вины, мелькнула мысль, что смерть будет хорошей расплатой за то, что я жив, а он мертв.
Спасла Марта. Она замедлила монстра, связала его цепями, а после заорала мне прямо в ухо:
– Очнись, хватит спать!
Я и очнулся. На место чувства вины пришла злость. Яростный гнев за то, что эта тварь посмела использовать память о друге против меня. Аннигиляция сама сорвалась с моих рук, ворвалась в монстра и развоплотила его. Вслед за ней вырвался дикий рык зверя, я хотел драки, броситься вперед, но больше никто не нападал.
– Успокойся, Эрнест! Дыши! Эмоции это влияние на тебя!
Взгляд сосредоточился на Марте, но злость не унималась. Как она смеет мешать? Мне?! Уйди, девчонка, и не лезь, пока цела.
Но вместо того, чтобы свалить в тень, эта самка влепила мне пощечину. Да такую, что меня повело назад, я споткнулся и рухнул на спину. Мелькнула арка перехода, я упал на камень и… в следующий миг наваждение схлынуло.
– Успокоился? – насмешливо спросила женщина.
– Ага.
Михаил стоял рядом вместе с девушкой. Видимо он не ушел далеко, и когда увидел, что дело запахло жаренным, то открыл портал, куда Марта меня и толкнула. А хорошо они сработали. Заранее такой сценарий просчитывали или это была импровизация?
– Теперь понял, насколько это место опасно? Проанализируй свои чувства. Что видел, как реагировал, что было навязанным. Как легко разгорались твои мельчайшие эмоции.
– Я увидел Саню. Сначала было чувство вины, мысли о смерти, потом гнев, я был готов наброситься на тебя. Прости.
– Ничего страшного, Эрнест. Это просто такое место. Ты сможешь там дальше пройти или отступим?
Я посмотрел в серьезные глаза женщины. Она и правда готова отступить. Но от плана своего не откажется. Просто позовет кого-то другого, вот и всё.
– Мне нужно пять минут на медитацию, чтобы прийти в себя и разобраться в чувствах. Потом буду готов. Подождете?
– Конечно.
– Хорошо. Просьба не отвлекать.
Я уселся по-турецки, скрестил ноги и сделал вид, что медитирую. А сам активировал моделирование. Пять минут – это семь с половиной часов тренировок. Я задал условия, когда меня постоянно атаковали эмоционально и психологически. Тренировка вышла жесткой. Прелесть моделирования в том, что при желании оно выдает максимальное количество возможных ситуаций и не церемонится с тобой. Учитывая, что в этом участвовало моё бессознательное, то доступ ко всем страхам и внутренним конфликтам у навыка был.
Самым тяжелым было, когда твари превращались в сестру. Живую, мертвую, плачущую, умирающую… Наносить удары по ней было особенно тяжело. Я собирался с духом где-то полчаса, переступил через себя. Понимание, что это симуляция, попытка меня обмануть не облегчали задачу.
Сестра, мать, знакомые мне люди, лидер, Герман, сама Марта, Иван, Алиса. Я убивал всех, кого знаю. Кажется, в тот момент во мне что-то надломилось.
Что-то умерло во мне.
Но в то же время родилось.
Ушла внутренняя слабость. Родилась внутренняя жесткость. Я отчетливо прочувствовал, что есть жесткое разделение между своими и чужими. Иногда чужие притворяются своими, и нет им за это прощения. Поэтому после шестого часа я превратился в машину смерти для вражеских духов, что пытались вытащить из меня эмоции.