На ее глазах тем временем творилось настоящее чудо: от мертвой воды страшные ожоги на спине Лиса затянулись. Затем Маржана перевернула тело, откупорила второй фиал и вылила несколько капель прямо в приоткрытые посиневшие губы. Тайке показалось, что прошла целая вечность, прежде чем ресницы Кощеевича дрогнули, он сделал глубокий вдох — и тут случилось неслыханное: мара заплакала. Они обнялись с Василисой, потом с Радмилой. Когда Лис открыл глаза, Тайка взвизгнула от радости, Пушок на радостях сплясал гопака, а суровый Горыныч улыбнулся в бороду. Даже Радосвет вздохнул с облегчением, хотя его проблему еще предстояло решать: Кощеевич пробыл мертвым достаточно, чтобы ледяные статуи успели расколдоваться.
— Уф, ср-работало! — Тайка и не заметила, когда Май снова стал человеком. Встретившись с ней глазами, оборотень смутился и поспешно добавил: — Пр-рости, цар-ревна. Не я там в лесу был, а злой мор-рок…
— Да я что угодно простила бы за то, что ты сделал для Лиса, — улыбнулась она, подходя к нему. — Но как ты узнал о беде?
— Когда-то со мной поделился жизнью вор-рон-вещун. Эти птицы умеют пр-редвидеть будущее. Вот я и увидел сон, что должен буду спасти Лиса. Поэтому смог победить темного двойника и вер-рнуться.
— А воду как добыл? Ручьи же подо льдом до весны.
Май по-птичьи склонил голову набок и усмехнулся:
— Знаешь, если долго кар-ркать, можно даже самих хозяек достать. Ух и злились они, что я их р-разбудил!
— Да, ты достанешь кого угодно. — Лис приподнялся на локте. — Тише-тише, не то задушите. Что там положено говорить в случае чудесного воскрешения: я слишком долго спал? Мам, а можно еще пять минуточек?
Тайке тоже хотелось обнять Кощеевича, но она постеснялась: вокруг него и так толпа собралась. Зато скромно стоявший в сторонке Май не успел увернуться.
— Спасибо! — Тайка обвила руками шею оборотня. — От всех нас. Ты настоящий друг!
И серая, как брюшко вороны, нить нашла своего человека, узелок завязался крепко-накрепко.
Девушка почувствовала, как ноги подкашиваются, будто все силы вдруг ушли на чародейство, — но Май подхватил ее под локоток с одной стороны, а Эдуард — с другой.
— Умаялась, ведьма! — сочувственно пророкотал Горыныч. — Ну ничего, скоро все отдохнем.
И тут Лис вскинулся, осененный страшной догадкой:
— Так. Только не говорите, что я теперь не бессмертный! Эй! Чего притихли?
— Сам же сказал — не говорить, — пожала плечами Радмила. — Только от правды не спрячешься. Но я бы сказала — невелика потеря.
— Что правда, то правда, — согласилась Василиса, а мара просто молча кивнула.
Лис, скорбно поджав губы, обвел отчаянным взглядом присутствующих:
— Только никому не говорите! Не то моей репутации крышка.
И все, конечно же, пообещали сохранить тайну. Даже Радосвет.
А Кощеевич еще раз всех удивил: вдруг задрал голову, глянул в синее небо, расправил плечи и с улыбкой молвил:
— Знаете, у меня сейчас такое странное чувство… Кажется, я вас всех люблю! Очень глупо, да?
И рассмеялся.
В тот день Тайка не помнила, как добралась до постели. Похоже, заснула еще по пути, а там уже ее донесли до комнаты. Интересно, сколько она проспала? Сутки? А может, двое? За окном разгорался рассвет нового дня, и есть хотелось так, что аж живот подводило.
Когда Тайка выскользнула из комнаты, чтобы найти чего-нибудь пожевать (или Пушка — тот наверняка уже разведал дорогу до кухни), то, к своему удивлению, обнаружила у дверей спящего Яромира. Заслышав ее шаги, дивий воин вскочил. Рука спросонья дернулась к рукояти меча, но тут же расслабилась.
— Доброе утро.
— Ага, доброе. — Тайка была так рада его видеть — живого, здорового. — Скажи, мне ведь не приснилось, что война закончилась?
— Не приснилось.
Дивий воин убрал непослушную прядку ей за ухо. Ох, точно, она ведь вылезла из постели непричесанная! Но в этом жесте не было ни капли осуждения. Яромир смотрел на нее и любовался, поэтому Тайка вдруг почувствовала себя очень красивой — не зря говорят: в чужих глазах красота заметнее.
— А Вьюжка в порядке?
— Да, крыло уже почти залечили. Жалеет, что пропустил славную битву, и завидует Джульетте.
— А что там с размороженными статуями? Твои родители живы?
— Приходят в себя. Я хотел бы тебя с ними потом познакомить. — Дивий воин смотрел на нее с надеждой. — Как свою невесту. Если позволишь так тебя представить, конечно.