— А чего ждать-то? — скривился тот. — Дорога до Нави длинная, а каждый день задержки Доброгневе только на руку.
— Во-первых, есть способ сократить путь. — Радосвет к еде не прикоснулся, только вертел в руках ложку.
— Ну, это если у вас есть хорошее навье зеркало, а не та развалюха, изолентой склеенная.
— Чем?! — Царь вытаращился на него, а Тайка прыснула в кулак. Ее забавляло, что Лис, побывав в Дивнозёрье, набрался человеческих словечек.
— Ладно, скажу иначе: на соплях держится. Я очень не хочу идти такой ненадежной дорожкой. А то как бы нас всех потом тоже не пришлось по кусочкам склеивать. — Усмехнувшись, Лис повернулся к Тайке. — Кстати, у тебя есть эта самая изолента, ведьма?
— Нет. А зачем?
— Ну, я бы хоть посмотрел, что за диво такое дивное. А то все говорят, а я не видел…
Продолжая ухмыляться, он отправил в рот еще один пирожок. Похоже, решил с Пушком в прожорливости потягаться. Эх, где же сейчас носит блудного коловершу?…
— Эй, я же просил без лука!
Пирожок отправился под стол, и царица Таисья покачала головой, но упрекать не стала. Вместо этого вновь заговорила о делах:
— Помнится, ты упоминал, что умеешь зачаровывать зеркала. Вот и зачаруй. Зеркал-то у нас полно: и обычных, и тех, что щитами для наших воинов станут.
— Рад слышать, что ты такого высокого мнения о моих способностях, царица. Но, боюсь, это даже для меня слишком. Их же сотни! Зачаровывалка отвалится, — хмыкнул Лис.
— Так все и не надо, только одно. Вы должны пробраться в Навь тайком. А коли по дороге поедете, все будет на виду. Доброгнева не дура, у нее, небось, повсюду шпионы.
О, Тайка хорошо знала этот тон: мягкий, но настойчивый. Когда ба начинала так говорить, отказать ей было очень сложно.
— Решили, значит, себе новое зеркало на халяву получить? Ай, молодцы! — Лис откровенно ерничал.
— «На халяву»? — Царь поскреб в затылке. — А это как?
Тайка с царицей ответили одновременно:
— Бесплатно.
— Задарма.
А бабушка опять добавила:
— Разве мы не союзники, Лис? Тебе жалко, что ли?
Кощеевич, фыркнув, махнул рукой:
— Ладно, уболтали. Сделаю. Благо это недолго. Значит, завтра в путь?
— Царь же ясно сказал: через три дня! — рявкнул Яромир.
— Ой, не вопи. У меня от тебя голова болит. Радосвет, запрети ему орать, а? Его ж, поди, в самой Нави слышно.
Тайка закатила глаза. М-да, если они и в дороге будут так ругаться, дело может сильно осложниться.
— Я согласна с дедушкой, — сказала она прежде, чем царь успел ответить. — Во-первых, нужно еще связаться со змеями. Помнишь, мы хотели Микрогорыныча на разведку послать?
Лис содрогнулся:
— Бр-р, гадость какая…
Похоже, о чешуйчатых союзниках он и впрямь забыл. У памяти есть такое свойство: вытеснять то, что неприятно.
— Во-вторых, — продолжала Тайка загибать пальцы, — мы ждем подкрепления. Пушок еще не прибыл, а без него я идти не хочу. — Она решила не уточнять, что коловерша вообще-то потерялся. — А в-третьих, Яромиру нужно поговорить с Радмилой.
— Думаешь, они все три дня будут лясы точить? Чего там обсуждать? Все же ясно как день, — проворчал Лис.
— Тебе, может, и ясно. А я не хочу, чтобы мы в пути тратили время на гнилые разборки!
— О, новые словечки! — Лис подался вперед. — «Гнилые разборки» — надо запомнить. Ладно, ведьма, уговорила. Но тогда и у меня будет условие…
— Не многовато ли условий? — поморщился царь.
— Обещаю, последнее. Пускай этот тип, — Кощеевич кивнул на Яромира, — не берет с собой своих вонючих псов.
Дивий воин хотел было возмутиться, но Тайка, толкнув его под локоть, шепнула:
— Так будет лучше, правда. А понадобится Вьюжка, всегда можно перо использовать. У меня есть одно. Помнишь, ты дарил?
Яромир едва заметно улыбнулся и тронул пятак, висевший на груди, — Тайкин подарок. Значит, помнит.
— Хорошо, дивья царевна, как скажешь.
— Вот и чудненько! — Лис хлопнул в ладоши и подмигнул Радмиле. — Я же говорил, мы все уладим. Ох уж эти дела семейные, проводы долгие…
После ужина Яромир отвел Тайку в сторонку — на балкончик, который тут называли смешным словом «гульбище», — и без лишних предисловий выпалил:
— Вьюжка вернулся.
— И как? Нашел Пушка?
По выражению лица Дивьего воина она сразу поняла: нет, не нашел. И сердце пропустило удар: ох, только бы не случилось чего дурного.