Покуривал я почти официально. После того, как отец пару раз забирал меня из милиции за выпивку по подъездам и прочее, родители редко вмешивались в мои детские дела. И поэтому, когда двое пацанов из нашего двора предложили поехать на Капчагай отдохнуть, решение было принято незамедлительно и без учета мнения семьи.
Не знаю, почему они подошли именно ко мне. С одним из них, отношения сложились более-менее приятельские - мы вместе носились с мячом по двору. Со вторым куда как сложнее.
Олег мастер разного рода похождений по подвалам, закрытым углам и чердакам. Я сопровождал его не однажды. Но он вкрутую помешан на приключениях такого рода. Ближе к этим событиям мы с ним пару раз жестоко, без причины подрались. Тогда радостный гомон - аккомпанемент наших сотоварищей заполнял вытоптанный пятак поля. Подзуживали старшие, гладиаторам нужен цирк. Из обоих сражений я вышел сухим из воды, а он с синяками и обидами.
И все же, он выбрал именно меня. Узнав тех, кто стоял за его плечами во время вербовки, я говорю - ничего удивительного. Ему так и сказали - маменькиных сынков не брать. А Олег? Он стал другим, и ребячьи обиды не имели никакого значения.
Мне доверительно сообщили, что едем с секцией скалолазов, но это так, для отвода родителей. Отдохнем - класс. Да и мужики неплохие, без нудности. Собираемся в два часа на автовокзале, под башней с ходиками на кумполе. Посоветовали взять рюкзак, пару одеял и чегой-нибудь вкусненького дня на три, а лучше на четыре. Я так и сказал опешившим от неожиданности родителям.
Они не отказали, но и отпускали без всякой охоты. В секциях я занимался и раньше. Первым опытом было плавание, и тянулось оно довольно долго - года три. Затем пришло время бокса, которое закончилось забавным поединком толстого и тонкого. У тонкого были длинные руки и он нокаутировал меня в глаз.
Так все и осталось, правый глаз видел хуже чем левый, а бокс продолжался без меня. Позже приключился роман с борьбой, но длился он с перерывами, быстрой сменой тренеров и секций. Тренеры находили меня перспективным, как и остальных толстых мальчишек. Вот сало в мышцы перекачаем, такой парень получится, настырный и с головой, - говорили тренера.
Нудноватые ребята с определенной целью что есть мочи лупили груши, вели бой с тенью или подбрасывали человекоподобные тюфяки. Они стремились не оказаться обиженными, а я таковым себя не ощущал. Их целеустремленность в битве друг с другом не завораживала, а наводила зеленую скуку. Видеть Спартака в начале его карьеры не всегда интересное занятие. Да и кто ж из них вырастет в Спартака? Забавная, вечно лающая друг на друга стая, очерченная перебитыми носами и ушами в форме вареников.
А мы ходили в горы теплой компанией из нашего класса. Заправляла Ольга - пионервожатая. Маленькая росточком (мы перепрыгнули ее в этом очень скоро), она стремилась сделать из нас что-то, ведомое одной ей.
Рано утром, в очередное воскресенье, мы выходили с котомками из дому и когда удачно, когда не очень, пытались загрузиться в автобус, едущий в горы. По прибытии, мы обследовали очередное ущелье, доходя пешочком до самых высот, хватали очередную порцию пьянящего горного воздуха, холодную воду родников, и делали долгий привал. Там, наверху, начиналось пиршество. Компания опорожняла котомки на общий стол и проявляла завидный аппетит. Веселились не то что в школе. Ольга нас не стесняла. Кричали, орали, бесились до потери пульса. А потом домой, вниз. Для начала бегом, а в конце - еле волоча избитые ноги.
Однажды осенью, когда трава высохла, оставив хрупкую, почти невесомую подушку нежити по склонам гор, мы с другом Серегой приотстали от однокашников. Решили забраться вверх по мелкой осыпи к скале и покарабкаться.
Скала была белая и шершавая, сплошь покрытая сухим, пыльным мхом. Сергей испугался, а я полез наискосок. Склон круто ушел вниз, обнажив каменный отвес и оставил меня наедине с высотой. Я стушевался и не знал, что делать дальше.
Как-то особенно остро пахло полынью и иной горечью. Ноги ползли вниз сами, руки потели и разжимались. Я испугался и прыгнул. Очень быстро меня встретила мягкая осыпь и обидные колючки. Исполосовался как Винни Пух, от удара жутью болели суставы, но через пять минут мы с Серегой благополучно присоединились к остальным. Правда в каком виде!? Всю дорогу домой Сергей смотрел на меня с укоризной и усердной крутил пальцем у виска в знак моего полного идиотизма. Но Ольга ничего не сказала.
А еще наша школа занималась геологией. Академия наук проводила детскую экспедицию на Курдай, и два параллельных класса попали на мероприятие республиканского масштаба.
Нас увезли за двести километров от родного дома и бросили вместе с преподавателями географии посреди сухих жарких предгорий Кунгей-Алато. Базовый лагерь разбивали взрослые геологи. Они каждую мелочь предусмотрели - и палатки, и быт. Рядом с лагерем текла мелкая теплая речушка, по берегу притулились искореженные долгим временем ивы.
Мы перегородили ее мутные, мелковатые воды, отрыли котлован и купались до умопомрачения. В свободное от занятия время молодые геолухи учились варить макароны и прочее, разводить костер, принимать радости походной жизни.
Народец пообтрепался и накуролесился вволю. Я нашел маленький полудрагоценный камень гранат, да и потерял его по простоте. Одновременно с добычей драгоценных камней начиналась золотая лихорадка. Тесная трехголовая компания из параллельного "А" класса упорно намывала халькопирит в россыпи, как металл, исключительно похожий на золото. Кто-то раскопал нечто, напоминающее серебро. В свою очередь наш тройственный союз с Серегой и Ник-Дилом отправился в разведку на скалы.
Я сдуру надыбал стенку, которую не могли пройти прочие слаборазвитые. Отваги хватало с лихвой, и приступ стены был неминуем. Немногие столпившиеся в отдалении зрители видели, как я с нее летанул. Сам помню скорчившихся внизу подельников. Видно никто из них не хотел стать подушкой, на которую так необходимо приземлиться.