В лагерь ворвался напрочь рассерженный. Подлетел к Марковичу и отказался лазать с Галкиным. Тот говорил о командном зачете, считал, что молодых необходимо подтягивать до должного уровня. Но не за счет же собственной шкуры?!
Да и травма накануне соревнований не сулила ничего хорошего. Опять растревожился мениск, вернулись мандраж и неуверенность в собственных силах. Архипову то что, а мне стартовать в полном порядке нужно. Я зачем тренируюсь!?
Но соревнования прошли удачно. Одну трассу я выиграл у Витьки, но проиграл Амиру. Не удивительно, ему все проигрывают. А на вторую трассу хватило одного Удава с его перетягиванием кожи от зацепы к зацепе, да кое-как чемпионской резкости Амирки.
Медленный Барановский, чуть не вздул Минбаева. Он прошагал трассу удивительно ровно, не останавливаясь, не суетясь. А чемпион частил в простом и колом стоял на ключах. Зато мы с Витькой выиграли связку, и я привез домой первый приз за чемпионство - маленькую, резную, деревянную шкатулку.
По воскресеньям вереницы машин рыбаков и отдыхающих тянулись домой в Алма-Ату. Мы примечали их городские номера на бамперах и тоже хотели до дому. Чай, компот из сухофруктов и прочие походные блюда давно приелись. Молодняк мечтал о лимонадике и котлетах. Домой, на отдых.
14.
Школьных экзаменов действительно не устроили. Хотя кому-то из учителей очень хотелось показательной экзекуции. Зато нас отправляли в военный лагерь, и никакие старания не могли спасти от этой напасти.
Посадили в снятые с маршрутов автобусы. Со всех школ города насобиралась длиннючая колонна, которая, не переставая, верещала гудками и мигала фарами. Малолетним участникам действа выдали точные деревянные копии автомата Калашникова.
Бедовые парни по пояс высовывались из окон средств передвижения и угрожали расстрелом оторопелым прохожим.
- Лягай бабка! - вопили хулиганчики, - отползай, отползай, стрелять буду.
Старушки открещивались от будущих защитников, как от антихристов.
Для нас разбили настоящий палаточный лагерь. Ехать до него недолго - км. двадцать. Место приятное - тенистые смешанные рощи карагача, тополей. Разбросали новобранцев классами по палаткам и тут же устроили общее сборище на земляном плацу.
Не мешкая, командиры решили приобщить к хваленому армейскому быту. Давали понять, что живем в строгом армейском коллективе, и у него свои, мужские законы.
- Мать вашу раз так и раз эдак! - орал при тысячном сборище полупьяный полковник.
- Едрить вашу в корень и в задницу, - вторили чины на ставку поменьше. Понурой толпой мы стояли в незнакомом обличье и глотали новые знания.
В первую же ночь хулиганчики набрались спиртного. Толпа молодняка развеселилась и ржала переевшими лошадями. Палатка 'б' класса ходила ходуном. Прибежал школьный военрук майор. Одет вояка оказался забавно - трусы, сапоги, майка в полпуза и фуражка с блесткой кокарды. Заставлял дышать прямо на него. При этом сам отдавал существенным перегаром.
Утром перед общим сборищем демонстрировали падших алкоголиков. Причем, не только из нашего класса. В первую ночь напиться успели многие. Поливали штрафников отборным и безразборным военным матом. Им грозило вылететь из школы, и они давно перестали улыбаться.
Но не случилось. После окончания сборов военрукам стало не до них. Разгневанные родители требовали призвать к ответу злостных пьяниц и матершинников - самих военно-вожатых. Завязалась порядочная буча. Полетели головы в отставных званиях. Тем наши неприятности и закончились.
А пока мужичков гоняли по сопкам, заставляли рыть окопы по полному профилю и бегать марши. Но чаще прочего мы с сержантами грелись на солнышке за первым бугром у второй речки. Первая речка всегда оказывалась занятой. А высшие чины из лагеря выползать совершенно не в состоянии.
Канат учится в параллельном "а" классе. Он выше меня ростом и явно пошире в плечах. Нас слабо интересовали дела параллельников, и компании двух классов срастались редко - от случая к случаю. Учителя стравливали классы с самого начала. Наш "б" класс они считали недоумками. Считалось. Что туда и отбирали по этому принципу.
Канату не пришелся ко двору мой друг Серега. Затем он начал притеснять и Яреща. Серега бегал от него кругами, а большеростый хлопец гоготал над ним в компании умников. Мне это не понравилось. При случае я съездил ему по физиономии неожиданно и удачно. Он растерялся, но жалобщиков в покое не оставил. Когда мне сообщили о столь прискорбных обстоятельствах, я устремился в палатку параллельников, прихватив макет личного деревянного оружия.
Потом пришлось разбивать орудие дальнего боя о более близкую голову обидчика. Он кричал, чтобы убрали этого бешеного альпиниста. Я был доволен. Меня увели одноклассники. Тем бы все и закончилось, если бы не Илья. Канат явно больше и просто сильнее. Победа над ним - оторопелая случайность. Илья не желал моего усиления в классе. Он сумел нас стравить еще раз, будто двух глухих идиотов на токовище.
Лагерь кончился. Нас довезли до школы и выгрузили. Я отправлялся домой, когда мне сообщили о предстоящем поединке. Доброжелатели чуть не под локоточки доставили до места. Там сидели мои "товарищи" - Илья, Крыса, Саломахин и их прихлебатели.
Друзья сказали, что брать в руки ничего не можно. Поединок ну совсем честный. Так меня уже били. Я помнил, но купился. Опять хотел доказать ублюдкам, хотя сам не знаю, что. Бесполезно. Толпа настраивалась на зрелище большой битвы двух идиотов.
Драка получилась скоротечной, но болезненно ощутимой для обоих лбов. Канат умел это делать. Он подпрыгивал и махал ногами в ножницы. Я засматривался на фокус и получил два фингала под оба глаза.
Некоторая озверелость позволила поймать противника пальцами за ноздри. Я порвал ему нос и поверг головой о землю. После чего меня трудно остановить. Но кричали прохожие, верещали милицейские свистки. Пришлось сматываться.