Оглядываюсь. Домик с радугой из букв то скрывается, то появляется как последний ориентир возвращения. Тонкие спицы опор растут почти неощутимо. Все время кажется, что они ближе, чем на самом деле. Но идти довольно приятно. Ровно, монотонно, без особого напряжения ноги размеряют пространство шагами, и оно меняется.
Пустыня похожа на море с застывшими, пологими буграми исполинских волн. Слева направо ползет солнце, и тени вкрадчиво нарастают на барханы. Мы проходим между пятой и шестой опорой, давно устав ждать столь торжественного момента. Телепаемся мимо остатков кошары - жалкого жилья для баранов и шлепаем, шлепаем ступнями о непрекращающийся путь.
Оказывается, мы шагаем слишком бодро для моего хлипкого тела, и я давно устал. Рюкзак оттянул, стер плечи и немилосердно лупит под зад. Даже хребет болит. А затекшие, непривычные к ходьбе ноги пора менять на костыли.
Мне говорят - не ной. Они вспоминают свой поход сюда на восьмое марта. Тогда на земле лежал снег, а под ним по щиколотку ледяной воды. Здесь вода? Я не верю. Здесь не бывает воды. А они вспоминают, как было плохо, и им весело.
- Помнишь, как ты провалился в речку под снегом по самые..., - говорит один и смеется.
- Помню, - говорит другой и улыбается в ответ.
Нас догоняют опоздавшие на автобус. Это Гриша. Годов ему к тридцати, и ведет себя дядя достаточно независимо. Они с женой утверждают, что мы выбрали неправильное направление и идут чуть в стороне от прочей компании.
Споры о правильном направлении, самой близкой дороге не прекращаются ни на минуту. У каждого личные ориентиры, а может, их и нет вовсе. Я вот не ощущаю. Наши ноги не нуждаются в специальной колее. Дорог великое множество. Вытянувшись в линейку, мы шагаем каждый своей. Здесь важно лишь направление. А впереди блюдцем маячит пупырь со срезанной макушкой. Идем на него. Это с непререкаемым авторитетом решает тренер Володя.
Выбираемся на очередной, пологий бугор. Природа разом щедрится на краски. Равнина обрывается, распахнутая вниз крутым каменистым спуском. Там в тенистом, огромном провале, призывно блестя голубизной, тянется река Или.
Она совершенно спокойна в медленном, неспешном движении. Ее изгибы уходят в немыслимую даль, теряются за горизонтом. Ее окаймляют зеленые чащи кустарника, травы, да редкие скопления небольших деревьев. Внизу много скал. Они причудливы, закруглены фигурами и фигурками великанов из сказок, неведомых духов прошлого.
Ноги идут сами, смешно зависая в воздухе. Появляется тропа. Она усеяна плоской галькой, наступив на которую, легко прокатиться в тартарары. Иногда бредем по мелкой осыпи, а та двигается вместе с нами и шипит будто гадюка. Под конец лезем прямо по скалам. Они похожи на стертые в веках ступени, но, слава Богу, пологи и не так велики.
Над нами, новичками, смеются, показывают как ставить ноги, чтобы они не ползли. Но это не трогает меня. Мы почти у цели, и наконец-то можно отдохнуть. Но оказывается, заботы только начинаются. Ставим палатки, натягиваем и разглаживаем их непокорные бока. Буду жить в палатке с двумя Олегами. Нами, новичками, командует кто попало - "принеси, подай, унеси".
- Продукты в холодильник, - указывают мне на обычную глубокую яму под камнем.
- А не стибрят ?
- Да кто тут...?!
Непривычно.
Приятная пора - сумерки. Они здесь долгие, не то что в предгорьях. Там раз и закончились. А тут от захода солнца до темноты порядочный промежуток времени. Здорово шастать в прозрачно чистом и теплом воздухе. Он обволакивает, обнимает тело. Ох как не хочется чего-нибудь надевать. Скорей бы смыть с себя пот.
- Кто за водой? - спрашивает Володя.
Конечно я, кто же еще? Новички. Мы собираем котелки и с двумя Олегами двигаемся к реке. Остальные мужики заняты работой. Никто не сидит на месте. Походники развивают кипучую деятельность по обустройству территории. Мужики правят стол, сложенный из каменных плит такой величины, что сами строители смотрятся пигмеями.
Почти стемнело. Место, где находится наша стоянка, называют Гавань. Похоже. Слева скала огромная, величавая - называется Броненосец.
- Основной массив со стороны реки, но мы будем лазать в Гавани, - важно сообщает Маликов, - по Основному старички лазают.
Олег в секции целых два месяца, и я смотрю на него с уважением. Остальные сотоварищи еще круче - осенний набор прошлого года. Юра Горбунов - младший брат тренера, быстрый хваткий, говорливый. А вот Гриша вообще особый. Он КМС так же, как и Володя. А мы? Мы б/р - как есть безразрядники и новички к тому же.
В сумерках река блестит белым. В ней отражается светлая полоска западного неба. У берега свежо и насыщенно пахнет речным илом, мокрой зеленью. На той стороне мерцают огни костров.
- Рыбаки и матрасники, - так же весомо и чинно поясняет Олег, - нажрутся и в воду лезут. Тонут, как коты.
Хорошо слышно голоса с того берега. Кажется, рукой подать. Правда, слов не разобрать. Звук свободно скользит по гребешкам мелкой ряби, но быстро теряет смысл в отражении от еле видимых, темных скал.
Я захожу по колени в теплую воду. Объемно зудит мошка. Слава Богу, пока никто не кусается. Умываюсь - купаться по ночи прохладно. Затем аккуратно набираю полные бачки, стараясь не вымазаться в жирной саже их стенок.
Компания удобно устроилась за каменным столом. Чай готов. А принесенная вода для мытья посуды. Нам достаются незавидные места.
- Кто не успел, тот опоздал, - утверждает Володя.
Это закон, с которым мне придется в начале активно мириться, а затем так же активно пропагандировать и применять.
Чего-чего, а аппетиту сейчас не занимать. Но почему-то мы болтаем как заведенные. Нити разговора сплетаются вокруг тренера. Он сыплет историями из личной и не личной жизни, поговорками свежайшего производства. При этом бравый наставник успевает первым дотянуться умелой и быстрой ложкой до каждой баночки со вкусненьким домашним угощением.