И надо же случиться, этому трассопотрошителю понравилась наша Леночка Путилова. Ходит, отирает бедную девчонку. Повадки у громилы явно не джентльменские, да кто же ее защитить возьмется? Самому бы увернуться.
Я из комнаты выходил. У двери предбанничек прошел, за ручку потянул, как вдруг она сама распахнулась с такой силой и скоростью, еле лоб прибрать успел. В комнату ввалилась красная и взбудораженная Путилова.
- Дверь держи! - кричит.
Я расклинился, уперся ногой в противоположную стену. Слышу, за дверью рык, тупой такой, обрадованный. Будто Квазимода кого-то поймал в мышеловку. Потом он на дверь надавил, слегка, почти нежно, петли заверещали чуть-чуть. Я второй ногой в стену уперся. Он плечом, несколько раз и с тяжким всхлипом. Но мне-то что, я ж обеими ногами!?
Поутихло на некоторое время. Затем слышу, за дверью будто разгоняется локомотив. Потом пар пошел. Чую, едет. Я в нише и спрятался, дверь отпустил. Ба-бах! Ага, не ждали! Дверь настежь, Квазиморда предбанник вихрем пролетел и рожей вниз выстелился посреди комнаты. Пока он на карачки подымался, я в коридор шмыг - и руки в ноги.
Бегу, сзади грохот такой, словно кувалдой кто лупит, быстро и уперто, что есть мочи. Локомотив теперь разгоняется за моей спиной. Тут навстречу - Коля Волжанин, в трусах и тапочках, полотенце поперек шеи болтается, вид домашний.
- Ты чего?! - а я ему пальцем за спину показываю.
- Стой! - говорит.
Да куда там, жить очень хочется. Слышу, позади топот несколько замедлился. Оглянулся, и показалось мне, что Волжанин, как был в трусах и тапочках, верхом рассекает на этой махине коридор. Но в призрак я не поверил, а помчался дальше.
Утром следующего дня, после беспокойной, в предчувствиях и страхе ночи, встретил невозмутимого, улыбчивого Волжанина. Только хотел ему вопросик отмерить, как вижу - показался на горизонте тот самый жлоб. Решил опять лыжи навострить, но Коля меня за руку поймал и не выпускает.
- Куда ты малец? - спрашивает. - Чего опять? Это теперь наш друг лепший, давай с ним поздороваемся.
Я струхнул окончательно.
- Эй! - кричит Коля, - таракан беременный! Иди сюда, здороваться будем.
Вижу, Квазиморда встрепенулся радостно и к нам пошагал. Лебезил он перед Волжаниным, разве что не сюсюкал и не подпрыгивал на цыпочках. Бланш у него под глазом набух, хороший такой, знающий свое место бланш. Так и стал жлоб пай-мальчиком. Самое загадочное, что в Коле роста метр шестьдесят с кепкой. Как он до рожи ему дотянулся?
Перед самыми стартами стало ясно, что скалы Янгиобада у меня идутся. Некоторые маршруты выбегал из трех минут. Узбеки сделали прикидку, чтобы распределить места в команде, и Сергей Маркович пристроил меня к ним. Я у лучшего из их команды минуту отыграл.
Потом еще и краснояры на той трассе тягались, но мое время так и не наказали. А Сергей Маркович загадочно улыбаться стал, светится изнутри, мотает что-то на ус.
На мандатной комиссии допускают или не допускают участников к соревнованиям. Петровну вот не допустили, Витюле и Юрче со скрипом, причитаниями лезть разрешили, но не в команде, а личниками. По нам, первоклашкам, вопросов не было. В команде Мархлевский, Самойлов и я.
Роль у меня незавидная, ставят в первую группу. Но пробьемся, после жеребьевки сказали, что я с самим Руйгой в паре лезу. Проиграть зазора никакого, да и за сильным потянешься, не будешь в накладе.
Хотя, с другой стороны, в таком раскладе ни отдыху, ни перерыву. Сильный трассу отмолотит, и отдыхает, пока слабый заканчивает. Потом поменялись, тебя к карабину перецепили и давай дуй, а он уже свеженький.
Старт сделали на другой скале, но рельеф почти одинаковый. Добираться пешком или на судейской машине по желанию. Километра три от турбазы. Я решил пройтись и заодно размяться.
Утро выпало ясное, даже розовое. Тишь да гладь, и ничто не напоминает о круговерти недавнего дождя. Сплошное удовольствие шагать никуда не спеша и рассматривать окрестности. Народ торопится на разминку, а я успею. Поздоровался с красноярами, те бодрым шагом ускакали вперед.
Пришел почти к самому времени старта. Кое-как рассмотрел трассу и сразу приступил к разминке под скалой. Только растянулся, подошел сам Руйга. По совету Сергея Марковича вовсю обезьянничаю, делая то же, что и более опытный соперник.
Ловлю косые нахмуренные взгляды. Мастер сосредоточен, педантичен и неразговорчив. От трассы вижу коридор, расцвеченный красными лентами, вертикально уходящий вверх. Он требует моего движения, и я полез.
Забыв про все лишнее, беру зацеп за зацепом. Ноги сами находят опоры, но я помогаю им взглядом. Ноги - главное, шагать и шагать. Не забить бы руки, не прихватываться излишне сильно, боль в мышцах мне ни к чему. Шагать.
Но нет, трасса вполне ходовая. Тело в движении. Откид, простой карниз, накатываюсь на ногу, выхожу. И шагать, шагать. Флажок, скорее вщелкнуть дюльфер. Полетел, разбегаюсь, разбегаюсь. Земля. Хоп!
Отцепился от судейской, отошел в тень. С нарастающим интересом, задрав голову, смотрю на Руйгу. Что у него за трасса? Сильнее моей явно. Угловатые, скованные движения, вспученные руки. Он пролез всего две трети маршрута. Наконец, спускается. Мастер устал, дышит тяжело, трясет руками. Выигрывая секунды отдыха, не отцепляется от судейской. Судья должен сделать это сам.
Судья на старте терпеливо проверяет, правильно ли я закрутил муфту на карабине.
- На старт! Внимание, марш!
Поехали. Как в первый раз, немного более скованно. Давит корявое лазание Руйги. Неожиданно снизу в меня впивается резкий, противный голос Петровны:
- Что стоишь! Работай! Давай! Давай!
Толпа подхватывает крик, улюлюкает, и вопль снизу подстегивает шаг, заставляет забыть нерешительность. Флажок. Дюльфер. Вниз, вниз.