— Хана бизнесу, — словно прочитав мысли Игната, зевнув, заметила Кира, — цена на нектар возрастет до небес, запасы малы, и скоро за вино будут платить замками.
— Про духи забыла, — усмехнулся Демидов, — и, конечно, про черный рынок амурии. Теперь на этом можно будет озолотиться.
Кира согласно кивнула.
— Была у меня оказия год назад купить духи на основе шиповки «ночной шелест», и не очень дорого, просили всего пятьдесят чеканов, но что-то пожалела денег.
— А тебе-то они зачем? — польстил Игнат, глядя на созданный заклинанием Басаргиной серый ночной мир. — С такой красотой мужики у твоих ног должны поленницей укладываться. Кстати, интересный вопрос, мы никогда его не обсуждали, хотя ты умудрилась вытащить из меня то, чего никто не знает. Расскажешь о своих мужчинах?
Кира посмотрела вперед, до зарева на горизонте оставалось не больше семи километров, еще несколько минут, и нужно останавливаться.
— Ты уверен, что именно сейчас хочешь узнать, сколько мужиков перебывало в моей постели? — Голос Киры стал сухим и деловым, было понятно, что ей эта тема очень неприятна, причем неприятна тем, что Демидов ее поднял. — Видок, мне почти сорок, я не монахиня и не дурнушка, были у меня мужчины и до тебя. Сколько, не скажу, а скажу вот что: ни к кому из них я не испытывала таких чувств, как к тебе. Этого достаточно?
«Она вполне искренна, — подал голос из едва живого кокона Фарат. — Не лезь в бутылку, оно тебе надо?»
«Без тебя разберусь, — мысленно послал „пассажира“ Игнат. — Ты-то что в этом понимаешь?»
«Я с тобой тридцать лет, — парировал джинн, — и ты много через меня эмоций прокачал, так что кончай, как вы, люди, говорите, докапываться до нее, а то огребешь по морде убойным заклинанием».
— Да, милая, этого достаточно, — ответил Игнат: он и сам был не рад, что задал этот вопрос. — Пора нам останавливаться, дальше холмы закончатся, и «Голема» будет спрятать гораздо сложнее. Арины с нами больше нет, так что морок придется тебе накладывать.
— Ну, на сутки меня хватит, а там обновлять придется. Давай сворачивай, тут между холмами густые заросли папоротников, там наш мобиль и без маскировки тяжело найти.
Демидов послушно повел «Голема» в указанном направлении — и точно, спустя триста метров уперся в сплошную стену высокого кустарника с впечатляющими листьями, под каждым из которых можно было спрятать не слишком большой багги. Выпрыгнув наружу, он достал тесак Дениса — широкое тяжелое лезвие больше подходило для рубки, чем его кинжал. На то, чтобы пробить проход, ушло минут тридцать. Он даже немного запыхался, хорошо что оружие было рунным: Лодочник убил им немало нелюдей, клинок впитал в себя много душ, приобрел полезные свойства, например, не тупился.
— Готово, — вернувшись к мобилю, подвел итог своей работы Игнат.
Кира, стоящая рядом, хихикнула.
— Ты чего? — не понял егерь.
— Ты был так прекрасен в этом сражении, — поцеловала она его в щеку, — что я даже не стала предлагать свои услуги.
— О боги! — взмолился Демидов. — Дайте мне силы не придушить эту женщину! Не могла раньше сказать, чтобы я не изображал дровосека? Могу поспорить, тебе это почти ничего не стоило бы?
Басаргина виновато улыбнулось.
— И заняло бы всего минуту. Но, как я уже сказала, ты был так прекрасен, не злись.
Игнат обреченно махнул рукой и загнал мобиль в заросли. Достав из багажника их рюкзаки, он отошел в сторону — вот теперь настало время магии. Кира зашептала заклинание, сделала пасс рукой, и «Голем» исчез, после чего она выбралась из зарослей, скептически осмотрела пробитый Игнатом коридор.