Люди ушли, но города, такие, как Герка, остались. Восемь Шпилей — сторожевые башни, которые создавал сам Скульптор, также оказались покинуты. Только девятая, прозванная башней Тревоги, использовалась армией Империи. Древние книги говорили о том, что Скульптор ваял башни в то же время, что и легендарные Врата. Уходящие на шестьдесят ярдов в высоту, сложенные из черного камня, с множеством бойниц, они простояли тысячу лет.
Но со стороны никогда не скажешь, что уцелевший Шпиль пережил множество войн. Он был точно таким же, как и в день завершения строительства. Казался хрупким и прекрасным, словно Скульптор был не человеком, а йе-арре. Некоторые считали, что легендарный мастер взял в руки потоки горного воздуха и сплел из него небесную красоту. А потом превратил воздух в камень.
В историях, которые рассказывали старики, говорилось, что до Войны Некромантов дозорные в башне без труда переговаривались с товарищами, находящимися в восьми других Шпилях. Может, в этих историях и была доля правды, но сейчас они казались сказкой. Также ходили слухи, что в ныне замурованном подвале спят Лепестки Пути. С их помощью солдаты могли мгновенно перемещаться в тот из Шпилей, где требовалась помощь. Но и это давно стало легендой. Ходящие больше не могли управлять Лепестками.
Скульптор создал башню Тревоги недалеко от дорог, ведущих к двум перевалам. Га-нор добрался до нее в середине дня. Следопыт издалека заметил, что над скалой, за которой находилась башня, кружит с десяток стервятников. Сын Ирбиса остановился и нахмурился. Внимательному человеку такое скопище падальщиков говорило о многом.
Действительность оправдала его худшие опасения. Перед Шпилем соорудили виселицу, на которой раскачивалось трое покойников в одежде имперских солдат. Всех остальных свалили у стены, даже не удосужившись похоронить. Отяжелевшие от свежего мяса стервятники, затевая драку за особо лакомый кусочек, противно орали.
В башне появились новые хозяева. Набаторцы. Га-нор спрятался за камни и стал наблюдать за врагами. Случившееся не укладывалось в голове. Выходило, что отряд противника безнаказанно проскочил через перевал и вырезал гарнизон. Последнее не удивляло. Это раньше здесь несли службу две отборные сотни, а теперь командор Врат отправлял сюда два десятка солдат. Да и то не всегда.
Годы долгого мира даруют ощущение безопасности. Как правило, ложное.
Вот и доигрались. Стражу застали врасплох. Те даже тревогу не успели поднять. У десятков воинов не было никаких шансов выстоять против почти сотни хорошо обученных черноволосых бойцов.
Набаторцы вели себя как дома и уже начали обживать Шпиль. Это означало только одно — они не ожидают со стороны Врат никакой угрозы. Что случилось с крепостью?
В догадках Га-нор перестал теряться, когда на южной дороге появились всадники. Северянин начал считать, но сбился на шестой сотне. Затем прошел большой отряд пикинеров и арбалетчиков. Судя по всему, под стенами цитадели собирали целую армию. Интересно, на что рассчитывает король Набатора? Врата не так просто взять.
В течение всего дня по тракту то и дело проходили отряды. Также Га-нор увидел шестерых сдисских колдунов и множество их прислужников. Медленно проковыляли два десятка «рыб», пробежало около восьми сотен мортов. Двести вооруженных огромными мощными луками тварей, в которых он узнал Сжегших душу, проплыли над самой землей. Судя по увиденному, вечный враг Империи — Набаторское королевство заключило союз со Сдисом и скопило немалые силы.
Следопыт не представлял, что делать дальше. Оставаться здесь — глупо. Рано или поздно его увидят. Бежать в горы и ждать, когда все закончится, — недостойно воина клана Ирбиса. Отправляться к Вратам? Самый безумный поступок из всех возможных. Он не прорвется через посты противника.
Так и не придя ни к какому решению, он остался на месте, решив до поры до времени не спешить.
К вечеру нахмурилось, похолодало, и тяжелые свинцовые тучи плотной пеленой окутали ущелье. А потом начался сильнейший ливень, загнавший вражеских солдат в башню. Пирующие над трупами птицы с трудом поднялись в воздух. Печатая шаг и увязая в жирной грязи, под рокот барабанов, под присмотром пяти Белых протопала сотня мертвецов. Затем дорога опустела.