– Ясно, командир. – Гнус убрал руку с ножа. – Погорячился.
– Все понятно, – покладисто согласился Шен, передавая арбалет Бамуту.
– Тогда давайте делать то, зачем приехали. Говорить буду я. Не дергайтесь. Шен, тебя это в первую очередь касается.
– Да понял я, понял! Что ты со мной как с маленьким?
– Потому что рубить капусту мечом это одно, а разговаривать с огородником – совершенно другое.
Сказав это, Кнут открыл калитку и вошел во двор, сразу увидев того, кого искал.
Раздетый по пояс человек колол дрова. Шен слышал о нем от своих приятелей, но представлял совсем другим. Здоровым, сильным, с большими ручищами и огромными кулаками. Тот, кого в Альсгаре знали как Серого, совсем не соответствовал образу, созданному воображением Шена. Мужчина не был здоровяком. И не казался гигантом, способным одним движением открутить голову быку-пятилетке. Ничего угрожающего. Худощавый и жилистый. Ни капли лишнего жира, но и бугров мышц не заметно.
Шен и раньше знавал подобный тип людей. Силы им не занимать, вон какие жгуты жил на руках. Крепкий парень. И, наверное, выносливый, как сотня блазгов. Тяжеленный колун так и летает.
В этот момент человек прервал работу и увидел гостей. Прищурил серые глаза и небрежным движением поменял захват на колуне. Этот жест не укрылся от внимания вошедших. Шен напрягся и замедлил шаг, Гнус бросил быстрый взгляд по сторонам. Лишь Кнут остался спокоен. Он улыбался, только настороженные глаза говорили о том, что командир напряжен, точно взведенный арбалет. Не дойдя до хозяина дома пяти ярдов, посланник Молса остановился.
– Здравствуй, Серый.
Тот вызывающе помолчал, затем все же ответил:
– Здравствуй, Кнут.
– Как поживаешь?
Плотник нехорошо усмехнулся:
– Неплохо. До сегодняшнего дня.
Кнут предпочел не заметить усмешку хозяина:
– Хорошо обосновался. Глушь, лес, река, никакой городской суеты. И дом отличный.
– Не жалуюсь, – последовал сухой ответ. – Что тебя сюда привело?
– Дела конечно же. Мы можем поговорить?
– Странно… Я думал, именно этим мы сейчас и занимаемся.
– В дом не пригласишь?
– Там грязно, – последовал угрюмый ответ.
Кнут хмыкнул:
– Шесть лет прошло, а ты ничуть не изменился. Все так же не рад гостям.
– Семь, если быть точным. Привет, Гнус.
– Привет, Нэсс. Не думал, что когда-нибудь тебя увижу. Ловко ушел на дно.
Хозяин пожал плечами:
– Раз вы нашли, значит, не так хорошо, как хотелось. Следует полагать, что Бамут остался за воротами?
– Ты же его знаешь. Не любит парень ходить по гостям. Тебе привет от Молса.
– Старый добрый Молс… – протянул плотник. – От него сложно скрыться.
Хозяин дома сделал шаг вправо и вперед, обходя наколотые дрова, и Гнус как бы невзначай скопировал его движение, отшагнув назад. В отличие от Шена, маленький убийца предпочитал сохранять между собой и недружелюбным хозяином дистанцию. Нэсс впервые за время разговора понимающе улыбнулся и воткнул колун в колоду. Провел рукой по соломенным волосам.
Напряжение немного спало.
В этот момент на крыльце появилась высокая молодая женщина. Светлые, почти белые волосы стянуты в тугую косу, длинная черная юбка, льняная рубаха. Она увидела незнакомцев, и в синих глазах сверкнул гнев, а тонкие губы сжались в прямую линию. Тень набежала на ее лицо, и Кнут помимо воли потянулся к кошельку. Там у него лежал благословленный жрецом Мелота талисман. Он знал, что амулет против нее не поможет, но глупое суеверие оказалось сильнее его. Лишь в самый последний момент одернул себя, убрал руку.
Теперь ему приходилось не упускать из виду и мужчину и женщину.
– Доброго дня, Лаэн.
Она проигнорировала приветствие. Посмотрела на мужа. Тот ответил ей тем же. Казалось, что они разговаривают мысленно. Лаэн развернулась и вошла в дом. Перед тем как закрыть за собой дверь, бросила на незваных гостей предупреждающий взгляд.
Гнус облегченно перевел дух. Все время, пока женщина находилась на крыльце, он не дышал.
– Кажется, раньше вы работали втроем? – спросил у Кнута Нэсс.
– Работали. – Командир скорчил кислую мину, показывая, как он счастлив тому обстоятельству, что ему всучили четвертого.
– Ладно, говори, зачем пришел. – Хозяин надел рубаху.
– Молс шлет тебе привет.
– Никогда не поверю, что он заставил тебя проделать весь путь ради одного привета.
Кнут поморщился:
– Не только ради этого. Он просил передать, что за твою голову дают пять тысяч соренов. И столько же за Лаэн.
Плотник остался невозмутим:
– Неужели ты огорчишь меня и скажешь, что Молс нуждается в деньгах?
– Нет, он просто хотел тебя предупредить. В память о старой дружбе.
– Очень мило с его стороны. Как он меня нашел?
– Откуда мне знать? Ему на ушко пташки щебечут. Мне сказали – я сделал, и только-то. Предложение поступило недели две назад. Прошел слух, что ты жив. Доказательства явно были серьезными, раз из тебя хотят сделать трофей. Согласись, за такие деньги дураки найдутся.
– О да. Что в нашем мире никогда не переводится, так это дураки. Гнус, расслабься и убери руку с ножа.
– Прости, привычка, – поспешно извинился тот и в доказательство мирных намерений даже отошел к воротам.
– Слушок о таких деньжищах, как ты понимаешь, не остался незамеченным. Ваши жизни под угрозой.
– Что еще хотел передать мой старый друг?
– Всего ничего. Цену назвал Йох Трехпалый.
В серых глазах вспыхнуло пламя. И тут же погасло.
– Что же. Спасибо за новости. Передавай Молсу мою благодарность.
– Вообще-то он очень рассчитывал, что ты передашь ее лично.
– Я не настолько соскучился по Альсгаре, чтобы возвращаться.
– Здесь опасно – любая крыса вас знает. Не спрячетесь. Мы остановились в трактире. Будем дней пять-шесть. Если передумаешь, дай нам знать.
– Почетный эскорт?
– Вроде того. Бывай.
Кнут, не говоря больше ни слова, пошел к воротам. Последним выходил Гнус. Что характерно – пятясь.