– Мама!
– Да, дитя мое?
– Ты маркизе Салина не напишешь про все… это? Я бы и сам написал, но как-то глупо будет, а Валентина Берто слушать не станет.
– Бланке я уже написала, – мать тоже вслушивалась в чистый холодный звон, – но ты меня радуешь.
– А ты меня нет. – Арно поправил все еще живую, если так можно сказать о головном уборе, шляпу. – Прошлый раз вы уединились с Леоной, а мне Гизелла всю душу вымотала.
– Тебе ее совсем не жаль?
– Даже не знаю… Тогда вроде было, но удрать хотелось больше, а сейчас… Лучше бы она дома осталась!
– Тогда никуда не денешься, ты все же слегка влюблен. Если это не пройдет, я ничего против иметь не буду, могло быть гораздо хуже. Нет, я не про Гизеллу.
Графа Укбана Лионель сразу и знал, и нет, так бывает: при встрече не ошибешься с именем, вспомнишь и должность, и родню, и даже манеру держать бокал, но что творится в голове пьющего из этого бокала, останется тайной. Конечно, пожелай Савиньяк в свое время разобраться, что за фрукт сперва вице-геренций, а затем – губернатор Западной Придды, он бы разобрался, но необходимости в изучении сей довольно-таки банальной персоны не возникало. Губернаторы, державшие нос по ветру и при этом не делавшие высоких ставок, редкостью не являлись: Сильвестр предпочитал именно таких, и свой резон в этом был. Когда у Талига имелась голова или то, что большинству казалось таковой. Лионель махнул рукой, приказывая конвою остановиться, и бросил изловившему Укбана Бертольду:
– Подробнее.
– И покрасочней, – потребовал придерживавший бугрящуюся куртку Салиган. – У меня впереди так много серенького.
Увы, ничего захватывающего в поимке перебежавшего к зайцу хомяка не было. Драгуны в поисках дезертиров завернули в Дарвиль, и один добрый горожанин донес на соседа, как на укрывателя. Пошли проверять и обнаружили в погребе целого губернатора, да не просто так, а с вполне приличным приданым. Сопротивления Укбан не оказал, напротив, уяснив, что перед ним люди Савиньяка, принялся настаивать на личной встрече с, как ему думалось, Эмилем. Бертольд решил добычу на сей счет не просвещать, оставив сие начальству. То, что Савиньяку придет в голову провожать Салигана, капитан не знал, встреча средь заснеженных полей вышла случайной, но отсылать драгуна с его трофеем к Стоунволлу Ли не стал.
– Хорошо, – распорядился он, – давайте его превосходительство сюда.
Недавние треволнения на Укбане не сказались: выглядел граф недурно, с драгунским мерином управлялся будто с кровным линарцем, а лакейские плащ и шляпа шли ему несказанно, о чем Ли и сообщил.
– Вынужденная мера, – господин губернатор с деланой непринужденностью рассмеялся. – Но, Леворукий побери, Эмиль, как же я рад встрече с вами! Собственно, вас я и искал.
– В погребе с ветчиной? – слегка удивился Лионель. – Странное же у вас обо мне сложилось мнение.
– Вы всё так же остроумны, – Укбан улыбнулся, как улыбаются при дворе. – А я ведь теперь должник, ваш и ваших молодцов. Сейчас я, к несчастью, не при деньгах, но оказанных услуг, как вы помните, не забываю.
– Не помню. Вы решили расстаться с Залем?
– Я не расстался, – граф доверительно понизил голос, – я, едва представилась такая возможность, бежал. От губернаторов Западной Придды никогда не требовалось мужества, будь иначе, я бы этот пост никогда не получил. Заль меня запугал, отобрал печать и возил с собой, лишив даже камердинера. Кстати, у этого негодяя цирюльник, и то отвратительный…
Здесь требовалось посочувствовать и рассмеяться, но Ли не сделал ни того, ни другого, лишь погладил прижавшую уши Проныру. Пришлось рассказчику смеяться самому.
– Вы не поверите, – отсмеявшись, Укбан решил вздохнуть, – какие способы бегства я успел изобрести за эти гадкие месяцы, а вышло все до неприличия просто. Стерегшие меня подлецы устроили драку, и я просто ушел. Мне посчастливилось встретить сперва доброго человека, а затем ваших драгун.
– Доброму человеку вы что-то обещали?
– Обещал и исполню. Это долг чести.
– Какое странное слово, – доселе молчавший Салиган откинул капюшон. – Я имею в виду – в ваших устах.
– Маркиз? – слегка растерялся Укбан. – Вы?
– Не маркиз, а дукс, – с достоинством поправил Раймон. – К тому же свободный. Расстрелял бы ты его, а то потом не отмыться будет.
– Ваши вечные шуточки… – делано хохотнул заячий пособник. – Надеюсь, наш маршал не примет их всерьез.