— О том, как красиво это звучит.
— Ну, разве что так. Я даже не могу представить, чего стоило командованию после таких слов главнокомандующего, удержать людей на фронте. Так что не удивляйтесь, что они сюда не торопятся. Хорошо, если вообще придут.
Пехота и вправду пришла через пару часов, но Воронов, однако, ошибся. Ничего хорошего из их прихода не вышло. Только зайдя на станцию, пехотинцы рассыпались по всей территории и попытались прибарахлиться чужими трофеями. Наши бойцы, понятное дело, этих потугов не одобрили и со всей пролетарской простотой набили самым активным морды. Дело дошло до стрельбы, по счастью только в воздух, но стволами друг другу под нос тыкали уже на полном серьезе. Если бы не подкативший к месту конфликта бронеавтомобиль, но пехота могла и не остановиться перед убийством. Тем более, что было ее намного больше и нас они приняли за ударников, которых люто ненавидели.
К счастью очередь над головами остудила страсти, а мгновенно взлетевший на пулеметную башенку машины агитатор, вылил на головы солдат столько высокохудожественного мата и лозунгов, что те забыли, зачем приходили и слушали мастера слова, открыв рты.
В итоге солдаты поняли, что обознались и принесли извинения. Огромная толпа их распалась на множество кучек с профессиональным агитатором или просто бойким на язык бойцом в центре. Всем было интересно услышать о событиях в Питере от очевидцев и даже участников. Спрашивали в основном, думают ли Временные войну кончать и когда будут ли землю раздавать. Тот факт, что революционеры бывают разные и программы у них сильно отличаются, для многих стал открытием. В общем, никто из агитаторов своего шанса не упустил, и политинформации вели, пока не охрипли в конец. Спровадили солдат к месту назначения только под вечер.
Следующие несколько дней прошли в трудах и заботах, относящихся к военному делу косвенно. Ремонт перетрудившихся бронемашин шел ни шатко, ни валко. Затягивался он из-за нехватки рабочих рук. Нет, рук-то рабочих в рабочем ополчении хватало, только до машин не никак дойти не могли.
Дело в том, что набег "пехтуры" на склады, подвиг и бойцов и командиров разобраться, наконец, во взятых трофеях. Взято оказалось немало. Первую радость омрачили офицеры-инструкторы, заявив, что трофеем, конечно, наши, но и армии тоже. Так что делиться придется неизбежно, а по уставам и вовсе, следует доложить о захваченном, дабы высокое начальство само решило, как оными трофеями распорядиться.
"Вот уж хрен им!" дружно решил пролетариат и бросился формировать эшелоны для вывоза добра. Впрочем, делиться с армией никто не отказывался. По-русски щедро, не считая, решено было отдать ей все крупнокалиберные боеприпасы, запасы шпал и рельс, пленных и даже полевые пушки. Пушки, правда, поначалу хотели зажать, но офицеры быстро разъяснили, что боеприпасы к ним, кроме как, на передовой достать невозможно. На станции были снаряды, но на всю жизнь не напасешься, а подвижного состава нам досталось, хоть и много, но не бессчетно. Так что выходило, что на фронте пушки нужнее. Нам же и с оставшимся добром проблем хватало.
— Должен заметить, Сергей Алексеевич, что рабочее ополчение довольно заметно отличается от солдат крестьянского происхождения.
— И в чем же это отличие выразилось нынче?
— А вот извольте посмотреть, что ваши бойцы с таким усердием пытаются втащить в вагон. — Воронов указал на толпу ополченцев, суетящихся возле формируемого эшелона. Пролетарии спорили, как сподручнее поднять и запихать внутрь вагона небольшой токарный станок из станционных мастерских.
— Ну не все так оригинально. Все же пролетариат и крестьяне единокровные братья. Во многом это заметно.
— Это вы про ботинки?
— Про них.
Мы улыбнулись. Вчера на путях нашли два вагона с солдатскими ботинками и их было решено вывезти в Питер любой ценой. Тогда я еще даже подумать не мог, что эти ботинки для будущей Красной Армии окажутся ценнее, всех винтовок и пулеметов, притащенных нами с фронта.
Винтовок, кстати, было очень много. На их чистку выделили полсотни солдат из освобожденных пленников. Почищенные винтовки заворачивали в австрийские шинели и аккуратно укладывали в вагон. Такая упаковка была выбрана из-за отсутствия ящиков. Впрочем, брали мы не все винтовки, а только манлихеры. Маузеры, как и пушки, отдавали армии. По той же самой причине. Когда снова удастся разжиться патронами неизвестно, так что лучше оставить их все для более ценного оружия: скорострельных винтовок и пулеметов.