— И правда, ваша светлость, не падайте духом. — Кристина взглянула на барона Карразерса с улыбкой и похлопала его по плечу. Видимо, из-за волнения за недавно родившую жену и младенца он совсем утратил боевой дух. Или вести бои на море ему просто привычнее? — Я наслышана о вашей доблести, проявленной вами в прошлой войне, и хочу увидеть её воочию. Будьте спокойны, победа будет нашей.
Весь вечер они занимались расстановкой войск — впрочем, с этим особых сложностей не возникло. Главное — напасть незаметно, что, в целом, тоже было довольно легко.
И всё равно Кристина безумно беспокоилась, хоть и не подавала виду.
Быстрая, незаметная атака, перекрытие всех путей к отступлению, поддержка из-за стен… Но ведь это не значит, что её войско совсем не понесёт потерь. Снова погибнут как простые солдаты, так и рыцари; рисковали собой и барон Карразерс, и Рихард, и она сама. На первой войне в миг решающей битвы ей не очень повезло в сражении на коне, и с тех пор Кристина оставалась в пехоте. Для неё куда важнее было удобство, возможность манёвренностей и свобода движений, а не глупые попытки подражать рыцарям, к числу которых она не принадлежала.
И всё же пресловутое удобство не обеспечит ей выживание. Стоит на мгновение отвлечься, не увернуться от одного точного вражеского удара, и…
После военного совета Кристине удалось немного поговорить с Рихардом наедине. Он торопился вернуться в свой лагерь, который располагался к югу от Эори, и, чтобы добраться туда, не попавшись на глаза осаждающим, нужно было сделать большой крюк… Но юноша всё же успел перекинуться с ней парой слов.
— Нет, я не верю, — покачал головой он, когда Кристина завела разговор о том странном письме якобы от Фернанда. — Пока не получу доказательств — не поверю.
Голос Рихарда звучал твёрдо, но в нём всё же слышались растерянность, смятение… тоска…
— Если честно, меня так пугает то, что нет никаких вестей, — сказал он, понизив тон. — Видимо, письма перехватывают, ведь у Джойса на севере была шайка, ожидающая сигнала к нападению. Поэтому, когда всё закончится… — Рихард вздохнул, кивая на далёкие, едва заметные огоньки Нижнего города. — Когда разберёмся с Джойсом, можем попробовать снова написать в Фарелл Фернанду и потребовать объяснений.
— Это разумно, — кивнула Кристина, несмотря на то, что ей казалось, что это бесполезно.
— А ведь с ним ещё и Дикон поехал… — вдруг добавил Рихард очень тихо, надеясь, видимо, что она его не услышит.
— С ним всё будет хорошо. — Она улыбнулась и положила руку на его плечо. Боже, как же он вырос… или всегда был таким высоким? — И с Генрихом тоже. Нужно верить в лучшее, ты же понимаешь. Тем более, что надежда есть.
Тогда Рихард впервые за вечер улыбнулся, из-за чего её сердце будто пронзило раскалённой иголкой — эта улыбка была такой до боли знакомой… Вскоре он уехал в свой лагерь, а Кристина отправилась спать.
Было уже часов десять, и она надеялась лечь и тут же уснуть, чтобы хоть немного выспаться и не устать в самом начале боя. Однако ничего подобного не произошло: Кристина долго не могла сомкнуть глаз от волнения, которое она старательно прятала весь вечер, стараясь поддерживать чересчур беспокойного барона Карразерса и одобрительно улыбаясь Рихарду… От волнения — и ещё от размышлений и воспоминаний, которым, как известно, только дай волю, и они утащат тебя в свой бесконечный водоворот.
«Господи, — подумала Кристина внезапно для самой себя, — почему ты снова хочешь этого? И почему именно от меня? Почему в который раз мирные годы сменяются войной и я так или иначе оказываюсь втянута в это пекло? Ты думаешь, я так сильна и легко смогу исполнить твою волю? Но ведь это не так… Сейчас я чувствую себя такой слабой, что, кажется, завтра не смогу встать с постели, принять меч, который ты вложил в мои руки, и снова убить. Или быть убитой. — Она не знала, что на неё нашло. Она уже была на мессе и исповеди недавно, в замковом храме Карразерса, да и теперь тамошний священник отправился с ними в поход, чтобы при необходимости принять исповедь солдат и рыцарей… и отпеть погибших после битвы. — Впрочем, я не ропщу, и мне не страшно. На всё воля твоя, Господи. На всё воля твоя».
Осенняя ночь была довольно прохладной, и холод прополз в шатёр. Кристина и так спала в одежде, а тут ещё пришлось плотнее кутаться в тонкое суконное одеяло, а потом вовсе накрыться плащом сверху. От этого холода стало совсем мерзко на душе. Кристина вздохнула, уткнулась лицом в твёрдую плоскую подушку и задумалась, насколько бестолково было бы ей умереть в завтрашней битве. Джеймс ведь ещё такой маленький, ему нужен регент, и за эту должность может начаться настоящая резня. Кто-то наверняка попытается оторвать Бьёльн от Нолда, Элис решит, что теперь имеет право вернуть внука домой и продолжить строить свои планы на Нолд. А Джойс… О, Джойс будет ликовать. Если, конечно, не сдохнет раньше.