Но кроме них ехать было больше некому: в королевстве с недавних пор осталось всего два аллода, а правитель Шингстена сейчас тяжело болел. Если поедет его жена, то придётся оставить землю на произвол судьбы, потому что их внук-наследник — шестилетний ребёнок, за влияние над которым тут же начнут бороться шингстенские дворянские семьи, в частности, Мэлтоны и Эрлихи, родня маленького лорда по матери и по бабке. Ведь переговоры продлятся не один день, кто знает, насколько задержится в Фарелле леди Элис…
А звать с собой не лорда, а кого-то из вассалов, баронов, графов или герцогов Фернанд, видимо, не хотел. И правда, не очень солидно и представительно…
Кристина ещё раз перечитала письмо — на этот раз беглым взглядом. На самом деле Фернанд вроде не отрицал её участия в переговорах. Но она сама прекрасно понимала, что ехать ей нельзя. Иначе Джойс таки получит то, что хочет.
— Это ведь так… шатко… — Кристина задумалась, пытаясь подобрать более точное слово. — Небезопасно. Если переговоры фарелльцев не убедят, они могут начать боевые действия. Тем более раз тот человек, который сейчас сидит на троне, пошёл войной на своего собственного племянника… Что ему стоит начать войну против нас? И вы… — Она встрепенулась и зажмурилась, стараясь не представлять в красках то, о чём говорила. Любые воспоминания о войне были просто невыносимы. — И ты окажешься в самом горниле. — Голос дрогнул на последнем слове, будто оно застряло в горле.
— Фернанд возьмёт войско, скорее всего, — отозвался Генрих, не отрывая взгляда от слабого огонька в камине, что бросал тусклые блики на золочёную пряжку ремня и бронзовые пуговицы на его светлом праздничном камзоле. — И мне тоже придётся… Как раз для того, чтобы отбить первые удары, если они будут, а там уж выбора нет: придётся быстро собирать армию со всей земли, да и с Шингстена, скорее всего, тоже.
Он замолчал, закинул ногу на ногу и нахмурился ещё сильнее. Кристина, чувствуя, как щемит сердце от тревоги и дурного предчувствия, зло бросила несчастный пергамент на стол, поднялась со своего кресла и, подойдя к мужу, сжала его плечи. Он улыбнулся ей, но слабо, неуверенно, будто считал, что не имеет права на эту улыбку, пока не решит все проблемы.
— Ты так говоришь об этом… — заметила Кристина, — считаешь, что войны не избежать?
— Честно — не знаю.
С Фареллом Генриху воевать уже доводилось — почти пятнадцать лет назад, — и он явно знал, что это такое. Конечно, война никому и никогда, особенно сейчас, не была нужна: ни Нолду-Бьёльну, ни Шингстену, ни Фернанду. Зато, видимо, нужна была Фареллу — не всей стране, разумеется, а одному лишь королю. Как это глупо, неразумно и пусто… Неужели какой-то жалкий клочок земли стоит того, чтобы за него люди убивали друг друга в бессмысленной бойне? Или фарелльскому королю нужно что-то побольше этого клочка, и, захватив его, он намерен отправиться дальше?
— Это ведь твоя земля, — сказал вдруг Генрих, будто прочитал её мысли. — По сути, разговаривать с Фареллом должна ты, а не я.
— Хочешь спихнуть на меня всю ответственность? — горько (иначе просто не получилось) усмехнулась Кристина и, придерживая юбку, осторожно присела на подлокотник его кресла. — Я ведь фарелльского языка почти не знаю, в отличие от тебя.
Точнее, в детстве она учила его немного, и это почти не составляло труда, потому что он был похож на драффарийский. Да вот только не доучила и сейчас уже вряд ли могла чётко изъясняться на этом языке. Все фарелльские купцы, с которыми Кристина вела переговоры, неплохо изъяснялись на драффарийском, договоры с ними составлялись на двух языках, а переводом обычно занималась не она. Зато Генрих знал язык превосходно, в чём Кристина могла не раз убедиться.
— На самом деле я доверяю тебе целиком и полностью, — улыбнулась Кристина. — Так что если вы там ради сохранения мира решитесь отдать им какую-нибудь деревеньку — я не против. Только предупреди, пожалуйста.
— Я сделаю всё, чтобы им ни пяди земли не досталось. — Голос Генриха звучал твёрдо, как-то даже, пожалуй, грозно, однако жест, который он при этом сделал, совершенно с ним не вязался: он приобнял Кристину за талию и притянул ближе к себе, будто хотел защитить от чего-то. — Даже если Фернанд решится пойти на уступки… Мы ведь отвоёвывали эту землю у Шингстена не ради того, чтобы потом отдать Фареллу.
Кристина вздохнула, сильнее сжимая плечи мужа. Да уж, одна ситуация безвыходнее другой. Сначала не знаешь, что делать с чересчур самоуверенным дядей, которому вечно что-то нужно, а тут ещё и угроза извне — и тоже всё настолько сложно, что хочется просто опустить руки и пустить все события на самотёк. Просто ничего не делать: сесть и наблюдать, как всё пойдёт без твоего участия. Как будет распоряжаться судьба или Бог…