Выбрать главу

— Быстро сбросьте, пока новые не залезли! — заорал барон Штольц.

Вслед за сброшенной лестницей со стены полилась новая струя смолы.

Хельмут мельком взглянул на руку: из-под доспехов струилась кровь, рану раздирала боль, а когда он потянулся за луком, то она усилилась во сто крат. Но выбора не было, придётся сражаться дальше. Нельзя покидать стену до тех пор, пока натиск не будет отбит.

Из-за ранения он стал чаще мазать, однако его боевые товарищи не подводили: казалось даже, что ряды противника очень хорошо поредели… Однако, обернувшись, Хельмут обнаружил, что и защитников стало меньше.

— Вашесть! — раздался слева чей-то голос. Барон Штольц лишь кивнул в сторону солдата, чтобы тот продолжал докладывать безо всяких формальностей. — Их отбили от Восточных, но далеко они не удрали, видать, с осадой хотят сесть.

— Главное — отбить натиск здесь, — отозвался Хельмут.

Солдат кивнул, не забывая орудовать мечом и поражая насмерть забравшегося по лестнице врага. Вскоре лестницу тоже сбросили.

Пущенный камень с душераздирающим шумом и хрустом разрушил верхушку ещё одной осадной башни. Поток кипятка обрушился на бегущих с тараном солдат, одни из них успели дать дёру, другие же, свалившись на землю, остались страдать от полученных ожогов. Однако их быстро заменили новые — на них обрушился град стрел, но огромный деревянный щит, обитый шкурами, спас большинство из них. А рядом с Хельмутом, пронзённые стрелами и сбитые камнями, падали защитники Эори. Не у всех из них были шлемы с забралами, одному стрела распорола щёку, другому забравшийся по лестнице вражеский воин вонзил панцербрехер прямо в глаз, но тут же оказался убит верным ударом копья в шею. Как ни странно, тот солдат, которому пронзили глаз, остался жив — из глазницы вытекала кровь вместе с белой кашицей, он кричал и метался, пока его уводили… Видимо, лезвие не достало до мозга.

— Ваша светлость, вы ранены, — заметил вдруг один из солдат, сражавшихся рядом. — Позвать лекаря-то?

— Ага… — отмахнулся Хельмут.

О боли он уже почти забыл, точнее, привык к ней.

Лекарь примчался быстро — Хельмут знал его, это был монах одной из северных обителей, отправленный в Эори на послушание. Однако монашеские обеты не помешали ему принять участие в битве. Лекарь аккуратно положил наземь свой арбалет, тут же извлёк из сумки небольшой пузырёк, зубами вырвал пробку и влил прямо под доспехи какого-то зеленоватого вязкого зелья. На то, чтобы снять латы и стёганку и перевязать, времени не было — этим можно будет и после битвы заняться, ранение не глубокое, не страшно. Хельмут не рассчитывал, что на рану таким образом попадёт хоть капля, но когда только-только унявшаяся боль вспыхнула с новой силой, заскрипел зубами и понял, что всё-таки попало достаточно.

— Обезболивающая настойка, — кивнул лекарь, пряча бутылку в сумку и снова хватаясь за арбалет, — но при этом не парализует, как большинство обезболивающих, поэтому сражаться сможете спокойно.

— Спасибо, — процедил Хельмут, опуская забрало. Боль и правда начала проходить.

Вернувшись в вихрь битвы, он обнаружил, что осталось всего две осадные башни, а камни со стороны противника летели реже: видимо, удалось уничтожить большинство их требушетов. Правда, ворота продолжали штурмовать с тараном, но на этот отряд лилось куда больше смолы и стрел, чем на остальные.

Хельмут хотел бы увидеть сейчас Джойса, посмотреть ему в глаза, но тот, наверное, участия в штурме не принимал, руководя всем издалека. Для Хельмута же такое поведение было неприемлемым: раз уж ты — главный, так сам и веди своих солдат в бой, сам указывай им путь, направляй и подавай пример.

Внезапно рядом возник капитан Олред.

— Они рассредоточились вокруг стены, ваша светлость, — сообщил он, поднимая забрало. — На большом расстоянии, атаковать вроде не собираются. Осада?

— Ага, — отозвался Хельмут, целясь по ноге скрытого щитом солдата с тараном. Стрела вошла прямо под поножем. — Значит, и эти скоро будут отступать, судя по всему… Не расслабляемся! — проорал он солдатам у требушета. — Добьём этих сукиных детей!

— Их вроде совсем немного осталось, — заметил Олред. — Стрелы уже не летят почти, заметили?