Какаши произнес после короткого раздумья:
— Мне трудно ответить на твой вопрос.
— Ясно. Ну что ж, будем жать результатов расследования. Спасибо вам за тренировку, до свидания, Какаши-сэнсэй.
— Кенара…
Куноичи обернулась.
— Скажи, ты считаешь, что готова вступить в схватку с этими людьми?
— Нет, — честно ответила девушка.
«Значит, время еще есть», — подумал Какаши.
Однажды одним поздним мартовским вечером Рой принес Кенаре новость о том, что у Набу и Футабы родился ребенок, здоровый мальчик. Молодые люди сидели в гостиной на диванчике. Между ними было расстояние не больше двух шагов, но у обоих складывалось впечатление, будто они находятся очень далеко друг от друга. Кенара вот уже три месяца принадлежала другой реальности, реальности, в которой не рождаются дети, а возможна лишь смерть, реальности, в которой нет места надеждам и привязанностям, а существуют лишь долг и воздаяние, жалкое эхо истинной справедливости. И сейчас она с удивлением вспомнила о том, что кто-то может быть по-настоящему счастлив.
«Она никогда его не забудет, — думал Рой, — как я не смогу забыть Мэй. Странно, ведь мы должны хорошо понимать друг друга, а вместо этого неловко молчим и пытаемся подобрать слова».
— О, смотри, — словно только что вспомнив о чем-то, воскликнул Рой, — я добавил еще одну карту.
Молодой человек достал из кармана колоду, порылся в ней и извлек одну карточку. Он протянул ее Кенаре.
— Это что, я? — девушка не сдержала усмешки.
— Да, это самая сильная карта в «Пути ниндзя», после Наруто, хвостатых и Каге, конечно. Нравится?
— А что с моим лицом? Боевое ранение?
— А, это… у меня просто тушь тут смазалась немного, потом перерисую.
— Не надо, оставь так. Мне правда нравится.
Помолчав полминуты, Кенара спросила:
— Рой, как ты думаешь, Набу теперь с головой уйдет в семейные дела и забросит тренировки?
— Сложно сказать. Ведь ему нужно содержать семью, значит, выполнять больше миссий.
— Знаешь, я скоро покину вас на какое-то время. Я получила письмо из Деревни Звездопада: у моего учителя тоже родился ребенок, еще неделю назад, как раз в день весеннего солнцестояния. Я хочу, чтобы вы продолжали тренировки. Ты и Набу — сильные шиноби, но вам нужно больше практиковаться. У Набу неплохие аналитические способности, он сможет заменить меня, как командира, если придется, но ему не хватает энергии. Без тебя и твоей поддержки ему не обойтись, так что, пожалуйста, стань для него силой, побуждающей к действию.
Рой молчал и внимательно слушал, так как Кенара была еще серьезнее, чем обычно. Ему даже стало немного не по себе.
— Хорошо, — ответил он. — Не беспокойся, мы как-нибудь справимся без тебя.
— Я хочу, чтобы вы справились не «как-нибудь», а наилучшим образом.
— Постараемся, — Рой улыбнулся. — Передавай приветы и поздравления Конору-сан.
Кенара получила десять дней отпуска, чтобы наведаться в Деревню Звездопада. Следить за ней было поручено Руюге, так как только он мог скрыть свою чакру от Конора. Впрочем, куноичи не чувствовала его присутствия, так что быстро забывала о том, что за ней следят. В конце первого дня пути, раскладывая спальный мешок на траве, Кенара сказала:
— Можешь показаться, поужинаем и поспим по-человечески. Наверное, нелегко все время поддерживать этот режим?
Прошло двадцать или тридцать секунд, прежде чем неподалеку возник Руюга в плаще и с походной сумкой, переброшенной через плечо.
— Нелегко было бежать все время с твоей скоростью, — проворчал он, отстегивая от сумки тугой рулон, превратившийся при развороте в нечто среднее между одеялом и спальником.
Какое-то время они молча сидели друг против друга, сосредоточившись на скромном ужине, достойном скорее именоваться легким перекусом.
— Выглядишь уставшим, — сказала Кенара.
— Еще бы. А ты сама-то не устала?
— Да ведь это первый день пути…
— За эти месяцы ты не устала? Трое агентов АНБУ, включая меня, уже воют от этой работы, так ты их задолбала своей непомерной активностью с раннего утра до поздней ночи. Признайся, ты — не человек?
Кенара с легким удивлением смотрела на Руюгу. Чаще всего он стремился казаться равнодушным, держался отстраненно, но потом, задетый чем-либо за живое, внезапно вспыхивал.
— Кажется, я не помню, что такое усталость, — тихо сказала она.
Следующие три дня пути Руюга то появлялся, то исчезал, никак этого не объясняя. Неподалеку от Деревни Звездопада он исчез в очередной раз, не желая кому-либо попадаться на глаза. Кенара подошла к Главным воротам в одиночестве. Раньше здесь дежурили шиноби, а теперь ворота были распахнуты настежь и их никто не охранял. Первые дома вдоль центральной улицы стояли пустыми. Боковые улочки выглядели неухоженными, их покрывали прошлогодние листья. Деревня поначалу производила впечатление запустения.
Кенара медленно шла по центральной улице, оглядываясь по сторонам. Наверное, она не слишком удивилась бы, увидев призраков, для нее они и так существовали. Ей казалось, что ее не было здесь много-много лет, что без нее произошло множество важных событий, приведших к такому печальному итогу. Странно было осознавать, что все случилось за одну ночь. И странно было думать о том, что дожди бьют в стекла этих окон, снега заносят крыши и дорожки, солнце иссушает краски, а людей здесь нет. Жизнь идет своим чередом, времена года сменяют друг друга, хотя столько людей погибло. Их нет, а дома стоят и простоят еще очень долго.
Она видела себя словно со стороны — девчонку, которой только-только исполнилось шестнадцать, бегающую с потерянным видом от дома к дому в поисках живых людей. «Есть здесь кто-нибудь?» — послышалось ей странное эхо из прошлого. Кенара вздрогнула и зашагала быстрее.
Сначала она услышала, а потом увидела, что попала в заселенную часть города. Население всегда создает своеобразный гул, складывающийся из голосов людей всех возрастов, шагов, лая собак или взвизгивания кошек, из скрипа дверей, стука и лязга посуды, инструментов, мебели. Самые звонкие звуки — это, конечно, детский смех и крики. В общем-то, привычный человеческому уху фоновый шум, который поражает лишь своим контрастом с внезапно обрывающейся мертвой тишиной.
Да, центр города был заселен, как и улица, ведущая к боковым воротам по направлению к Садам Масари. Нельзя сказать, что раньше Кенара знала всех и каждого в лицо в Деревне Звездопада, но лица новых поселенцев показались ей совсем чужими. Куноичи помнила, как располагались магазины и вывески, помнила завсегдатаев этих мест. Например, вон в том сквере на лавке всегда сидел старик с палкой, который играл с ручным хорьком и еле передвигал ноги. Он был как достопримечательность, всегда на своем месте. А теперь его нет. Не потому, что он мирно умер своей смертью в постели в окружении детей и внуков, а потому, что такое решение принял Нагаи Тсурэн. Его решение убило девочку, которая вот на этом самом месте два года назад ткнула в Кенару пальцем и закричала маме, что хочет такие же штаны, как у нее. Да, это были смешные штаны… Он убил и мать этой девочки, и всю семью. В доме на соседней улице жили семьи Рики и Таюши — они были соседями. Похоже, там и сейчас кто-то живет, но это уже другие люди. А Рики и Таюши уже никогда не будут вместе, никогда не будут дышать, бегать, использовать свои техники. Их просто больше не существует. Потому что так решил Нагаи Тсурэн.
Кенара не питала ненависти к Принцессе пауков. Точнее, ее чувства не были ненавистью в полном смысле этого слова. Разве человек ненавидит медведя, который рвет его плоть, или тигра, вцепившегося в его горло? Он просто желает спастись. Но человек ненавидит другого человека, по чьей вине происходят подобные вещи. Только человек мог впустить в этот мир демона и позволить ему резвиться на воле. Это Нагаи Тсурэн дал возможность ненависти Зерет найти воплощение в их мире. Всего лишь потому, что пожелал стать сильнее.
Она никогда не проиграет человеку, который пытается стать сильнее подобными методами.