Их можно понять. Я пошёл против мнения большинства и ввязался в новую войну. Да не абы какую. Здесь ставки были в разы выше. Не смотря на все наши успехи, если против нас выдвинется миллион искателей, они прорвут оборону, в этом нет сомнений. Да и сто тысяч скорее всего прорвёт. Если собрать все войска, которые нам доступны, то это получится тысяч двадцать тех, кто зашёл дальше, чем обычное пушечное мясо. А ещё у нас нет богов и дефицит опытных князей. В этой бы ситуации сидеть тихо и копить силы. Но нет, глава государства лично отправился дергать тигра за усы.
Если смотреть локально, то это однозначно ошибка. Если же глобально – то как карта ляжет. Войско может прорвётся, а может нет. В любом случае они, как атакующая сторона, которой через узкую грань проходить, понесут большие потери.
Чтобы этого не случилось, надо кого-то очень сильного послать. Либо целую группу элитных воинов, которые и у столицы нужны, либо кого-то из богов. Которые, опять же, тоже нужны у столицы.
Не обязательно знать точные возможности обеих сторон, чтобы сделать вывод: будь у любой фракции достаточно сил, они бы уже победили. А раз это затянулось, значит сложилась патовая ситуация. Своим вмешательством мы это затянули ещё сильнее. Теперь белые бьются на два фронта. Их сто тысячное войско простаивает в пустую. Если они отправят сюда бога, ещё лучше – Амали будет легче, а что касается нас… Да придумаем что-нибудь. Или я придумаю, куда денусь.
Самое опасное, если они сразу несколько богов пошлют. Но, думается мне, я смогу их достаточно отвлечь. Если Амали не совсем дура, она этим воспользуется, чтобы либо богов потрепать, либо их армию. Правда, есть вероятность, что Землю разнесут к чертям в качестве мести или чтобы не мешались, но я и не утверждаю, что рисков нет. Это же война.
Просто риски такие, что я готов на них согласиться и сыграть в свою игру. А что касается вопроса Германа…
– Дальше я выйду к ним и буду драться.
– Ты шутишь? – опешил воин.
– Неа. Выйду я, кстати, один. Так что не мешайте мне.
– А я? – спросил Хелл. Без лишней драмы спросил. – Да и мои ребята тоже хотят поучаствовать.
– Не сомневаюсь. Но вы вчера хорошо себя проявили. Дайте мне тоже развлечься.
От того, как мы буднично это обсуждали, у собравшихся в головах что-то клинило. Они опасались это показывать, но я чувствовал эмоции. Ну ничего, переживут.
Не смотря на то, что Кант заложил кое-какие основы, ему всё же было далеко до великого мастера Корте. А может дело в исходном материале, то есть в самих бойцах.
Если взять типичного землянина, который привык ходить в офис пять раз в неделю, платить ипотеку, ругаться с супругом… и поставить рядом с ним искателя выше пятидесятого уровня, который добрался до этой планки самостоятельно, то разница будет очевидна невооруженным взглядом. Речь не про системные уровни, а личностные особенности. Первые – офисные хомячки. Вторые – матерые волки, умеющие добиваться целей и убивать.
Но если взять лучших учеников мастера Корте и поставить напротив вышеупомянутых искателей, то уже они будут хомячками.
Выражается это в первую очередь в отношении к невозможному. Для обычного бойца невозможное – это приговор. Для настоящего воина – это вызов, способ возвыситься.
Герман хороший боец, но ему кажется нереальным выйти одному против целой армии. Если будет нужно – он выйдет, но с совершенно не таким отношением, какое необходимо. А Хелл… он такой человек, что если его забросить во вражеский мир, то он вернётся через месяц в десять раз сильнее, перебив кучу народа и заставив себя ненавидеть.
Поэтому для него норма отправиться биться. Он ещё и сам туда просится. Остальные же молятся, чтобы эта участь их миновала.
Единственное, почему в его случае это опаснее, чем в моем… И тем более опаснее для его людей… Потому что безумства и готовность к невозможному это совершенно разные вещи. Если человек просто бешеный пёс, любящий убивать, то его воля будет слабой.
Только сейчас я начинаю понимать ту мудрость, которую закладывал в меня Корте.
– Хелл, вы вступите, когда я закончу. Не сомневайся, шуму наделаю много. Бери свой элитный отряд, раздели его на части. Из тех, кто хочет к нам присоединиться, добери группы так, чтобы они были максимально автономны и мобильны. Продолжите тактику террора.
– Сколько ещё набрать? – деловито спросил он.
– Ещё тысячу человек. Формируй тройки и другие стандартные построения. Пусть ветераны объяснят новеньким, с чем они столкнутся.