Бездушный… Акира сказал, что такой псевдоним у художника, чьи рисунки похожи на стиль Ки Ра. Бездушный… Это и есть Ки Ра? Тот, кто всем говорит, будто у него нет души, нету сердца? Да и в жизни, даже если и скрывает свое любимое дело, в жизни все равно прикидывается бездушным, вредным.
Бездушный… если так подумать… У меня в книге тоже был герой без души. Тот кианин, Кри Та Ран. Бездушным его все считали. Кто знал, что он — кианин. Вот даже Лерьерра ушла, узнав. В тот страшный день после жуткого стихийного бедствия, сгубившего весь город. Или даже все население той планеты сгубившего. В тот жуткий день в живых остались только трое: Лерьерра, Кри Та Ран и тот, другой мужчина. Правда, второй мужчина был едва живой. Он сильно пострадал. И Кри Та Ран пытался его спасти. И даже мертвым прикинулся, чтобы Лерьерра ушла от него, с тем. И… и даже признался, что он — кианин, чтобы она ушла. Чтобы ушла с обычным человеком. Может, потому, что только у обычных людей могли родиться дети. И, может быть, именно дети Лерьерры и того, другого, смогли возродить погибшую почти цивилизацию?..
Но… но я все записывала ту книгу… Я видела его действия… Как он мучался, когда отец Кристанрана прошел мимо него, беспокоясь только об его аини. Как он мучался, когда Сандиас раскрыл правду о нем его названному брату, считавшему его братом своим родным. Как странно Кри Та Ран замер у проснувшегося вулкана. Сказал, что лава земли напоминает кровь, выскользнувшую из раны на теле. Что он думает об истинной природе всего, когда видит лаву. А еще он так отчаянно доводил того змееголового! Будто не адреналина хотел получить, а смерти от меткого выстрела. Будто вся эта ситуация и жизнь его мучила. Но… если он мучался… может, Кри Та Ран и не был бездушным?.. Только… только он жил с искалеченной душою. Душою искореженной, чтобы он больше не был самостоятельным существом, чтобы он настоящему человеку служил, как раб. Чтобы он был вечно привязанным к какому-то человеку.
Раб стал бы возмущаться плену, если бы был бездушным?.. Робот мучался бы от того, что кому-то служит, что был к кому-то навечно привязанным? Да и… стал бы робот печалиться, что у него не может быть детей?.. Нет, грустить мог только человек. Живой человек. Или… или полуискусственный. Таких тогда много было. Хотя его самого и сделали полностью искусственным: кианинов вообще не считали за людей. Да и…
«Кианины… Ты их относишь к животным или к вещам?» — вдруг четко вспомнилось мне. Будто это в моих ушах прозвучало, будто сказали при мне. Или мне самой.
Что это… за странное чувство?.. И будто бы голос… звуки, речь какие-то другие. Но этот смысл… этот режущий душу смысл… что это со мной?..
Резко села. Шумно выдохнула от того, что бок опять заболел, потревоженный.
Но роботу… разве роботу не было бы все равно, кем в людской классификации его считают? Вещью или животным?.. Кем-то ниже людей. Ниже людей… Все-таки, мерзко, когда кого-то считают ниже себя.
Я вот помню. По моей внешности как-то проехались. Девчонки. А потом уже одноклассники — по поводу моей груди. Я тогда шла, они не видели меня. Мне было мерзко, что они так легко осуждают меня, будто считают хуже их, непригодной для нормального отношения. Но вот, пожалуй, и все. Мне не пришлось жить с этим мерзким чувством, потому что ботаников и чудиков в мире и в моей школе хватало и без меня. А потом мне повезло познакомиться с Лерой и Виталиком. Несколько последних классов школы мы общались, даже при том, что Виталик учился в другой. А в вуз один пошли. Были вместе. Поддерживали друг друга. О, как мне повезло, что в моей жизни были они! Вместе веселее жить.
Только… каково жить тем, кого всегда и все считают ниже и хуже их?.. Наверное, это ужасная жизнь! Но… Если Кри Та Ран не был человеком… если у кианинов нет души и нет чувств, почему его так возмущало это положение?..
А, нет… Он-то был с душой! Один из редких кианинов, ради большого сходства которых с людьми ученые додумались отбирать души абортированных младенцев, потом их калечить и как-то насильно менять, чтобы теряли свою собственною волю и становились привязанными к какому-то человеку, чтобы послушными рабами становились.
Мерзко… мерзкая ситуация. Мерзкие ученые! Даже если тех несчастных детей убили совсем, еще в утробе, разве можно было трогать и, тем более, мучить и использовать их души?! Но… хотя та цивилизация жила где-то не у нас, в другом времени или мире… Наша цивилизация, к несчастью, медленно дошла до чего-то похожего. У нас додумались использовать стволовые клетки из трупов детей, лицемерно названных «абортивным материалом». У материала вроде нет души. И вроде теперь уже стало нормально, звать убийство младенцев чужеземным словом «аборт». Так вроде уже прикрыто, задрапировано, уже лучше, чем детоубийство. Так, чтобы не быть честными и виноватыми, трупы детей стали звать абортивным материалом. Каким-то материалом. Вроде как и вещью. Только та «вещь» и тот «материал» прежде были живым ребенком! Нерожденным, но все-таки были живым настоящим человеком. Хотя, увы, еще не рожденных младенцев почему-то не считали за людей. Просто «плод» в животе у матери. Просто кусок мяса. Если просто плод, то можно и выкинуть?.. Лицемеры!