***
Уже засыпая на следующей паре, скользнула рукой по карману безрукавки. И от ужаса даже проснулась.
Блокнота не было! Мой блокнот исчез!
Я и в туалете искала, куда заходила, и в столовой, куда заскочила за Леркой. И, запоздало додумавшись, кинулась на улицу. Но там блокнота не нашла.
Сообщала Лере, добровольно вызвавшейся побыть моей жилеткой, то смс сообщениями, то звонками, все свои срочные животрепещущие новости. Больше они никого не волновали. Ну, может, Лия. Но тот пока куда-то запропастился, на связь не выходил. Странно, он же ж не ярый прогульщик. И вроде работает в другое время. Он-то куда провалился?..
Подруга, глядя на мои мучения, сжалилась. Достала из сумки красивую пухлую тетрадь, мне протянула:
— На, отвлекись. Вкуси новой дозы.
Я робко пошуршала страницами, цветными, с узором из веток и листьев по краям. А их цвет! Мм… такой редкий оттенок, семь тускло зеленого, сероватого даже и желтого… А обложка под старинную книгу, хотя и заметно, что там фото книги старой, обтрепанной, а обложка целая, блестящей пленкой покрыта, нежной, новая… гладкая такая… нежная…
— Вот и слезки пообсохли! — радостно сказала подруга, на меня глядя.
— Просто… такая бумага! Такая красивая! И обложка такая интересная… — я заворожено разглядывала это восхитительное нечто, а лапки уже тянулись покрыть эти странички, хотя бы пару… десятков… лучшим моим почерком, для парадных надписей, медленно выводимых и изящных, да гелевой ручкой… Черной гелевой — она по цвету сюда пойдет, в отличие от синей. Да, гелька тратится до жути быстро, но ею линии получаются в разы изящнее, даже если наспех записываемые. А еще и по такой бумаге! Ммм… ради такой бумаги не грех разориться на коробку запасных стержней от гелевой ручки! Нет, грех ради такой бумаги их не раздобыть! Хотя я в своих черновиках и пишу обычно аки кура лапой, так что их кроме меня никто не расшифрует. И в конспектах — те только Виталик да Валерия научились толковать, за столько-то лет рядом…
— Я тебе купила на Новый год, — призналась подруга, ласково на меня глядя.
— Правда?.. — я подняла на нее глаза, кажется, сиявшие будто солнце, судя по тому, как просветлело ее лицо, лицо милой доброй девушки, которой было дело до всех моих тревог и волнений.
— Но раз уж такое дело… ты можешь забрать этот блокнот сейчас.
— Лерка!!! — радостно взвизгнула я, кидаясь душить ее в объятиях, — Ты моя прелесть!!! — расцеловала ее в обе щеки и снова по кругу, — Любовь моя!!!
На нас, разумеется, косились. И даже однокурсники наши в толпе собравшейся были. И, хоть и шептались они тихо-тихо, клоунов нежданных добровольных от выступления не отвлекая, я примерно предполагала направление их мыслей.
На последней паре я была. Хотя… сложный вопрос, была ли я там или меня там не было? Ибо лапки мои с черной гелькой — Лерунчик, знавшая меня и мои обострения, сваливавшиеся нам на голову нежданными и в неподходящее время, таскала для меня пару ручек… Короче, лапки мои порхали над новенькой, шикарнейшей тетрадью. Вот вроде важнее то, что мы рождаем, но до чего приятно рождать свои истории на красивейшем материале! И с бумагой такое разнообразие! С вордом будет как-то поскучнее…
***
Поблескивали листья деревьев, когда на еще не упавших, еще не высохших каплях дождя играли солнечные лучи. Поблескивали края кристаллов и камней, тонких, разной формы, и разных цветов — кажется, здесь были все существующие — прозрачных, полупрозрачных или совсем матовых, чистых или с вкраплениями разных форм и составом.
Худенькая девочка, сидевшая на земле, обсыпанной разноцветными осколками, прямо голыми коленями к ней, медленно собирала разноцветные камни, складывая их в каком-то беспорядке, и на разном расстоянии друг от друга. Поблескивали крохотные камни и нити, которыми густо была расшита ее светло-зеленая одежда из тусклой материи. Да будто огненными нитями падали на ее плечи и чуть трепетали от прикосновения легкого весеннего ветра ее рыжие волосы, спадавшие чуть ниже лопаток.
Мальчик, проходящий на расстоянии от нее, да равнодушно осматривающийся, замер, недоуменно вглядываясь на полянку, только-только начавшую освобождаться от снега, на деревья, пока еще стоявшие без листьев, темные и светлые, да на рыжую девочку в зеленой одежде, между кучек мелких разноцветных камней, ярким пятном выделявшуюся на фоне черной земли и снега.
Девочка подняла синий, полупрозрачный камень с вкраплениями какого-то вещества, наподобие волос, коротких, золотистых. И положила рядом с бордовым и сочно-зеленым. Потом еще добавила блекло-розовый с другой стороны.