— Я тут… — он покосился на девчонку, внимательно подслушивающую чужой разговор, да быстро пошел снова в лес, от нее подальше.
Вначале так и шел, не оставляя следов ни на снегу, ни на земле. Потом вдруг приостановился, вспомнив. И, когда с поляны вступил на снег между стволов и узловатых корней, то там уже проявились следы. Но она, впрочем, вначале вглядывалась в его одежду и небрежную прическу, потому не заметила.
И, спиною от нее руку с браслетом прикрывая, голограмму вызвал, пустую, темную. Да пальцем на ней стал письмена выводить, следующего содержания:
«Прости меня, аини. Я извиняюсь за то, что задержался»
«Ты еще не доделал?» — появилась строка уже не синяя, а белая.
«Я…» — он замер на миг, потом все же написал: — «Я все сделал»
«Почему тогда задержался?»
«Тут…» — хозяин браслета повернулся, вновь смотря на поляну — незнакомка вернулась вновь к своему занятию, необъяснимому. Он спокойно вывел пальцем продолжение фразы: «Тут дело появилось. Новое. У меня»
«Ты встретил кого-то из нашего дарина?»
«Нет»
«Из дарина чужого?»
«Нет»
«А сказать можешь, что там у тебя стряслось?»
Мальчик снова покосился на странную девочку. Ответил кратко собеседнику:
«Нет»
Но губы его дрогнули, как будто он говорил: «Просто это глупо. Занятие нелогичное. Бесполезное», впрочем, говорил, стоя к ней спиной, чтоб она движение его губ не видела.
«У моего хианриа секреты появились от меня!»
«Прости меня, Крис»
«Да ладно! Потом расскажешь, что у тебя стряслось? И чего ты вдруг такой таинственный, даже не встретившись ни с кем из нашего дарина?»
«Может быть, потом расскажу» — написал он спокойно.
«Ладно тогда»
«Как ты?» — он спросил сразу.
«Никто не засек. У нас теперь есть свой хартанир» — впрочем, эта синяя надпись едва появившись, тут же погасла.
Но собеседник успел прочитать. Написал невозмутимо:
«Это хорошо»
Чуть помедлив, уточнил:
«Скажи, я тебе срочно нужен?»
«Я подожду, если тебе нужно»
«Благодарю, аини»
«Повторяю: перестань звать меня аини! А вдруг кто-то увидит?! Запомни: ты — не мой хианриа!»
Отчаяние появилось на лице мальчишки. Он быстро вывел следующий вопрос:
«Но куда же мне теперь идти, Кристанран?»
«В тайное место. Как и договаривались» — ответили сразу.
«То есть, я смогу немного посмотреть на тебя перед уходом? Благодарю тебя, Кристанран!»
— Стой, перед каким уходом?! — спросил другой мальчишка уже вслух, громко и напугано.
«Ты меня выгнал» — написал мальчик.
— Когда это?! — потрясенный собеседник забыл про тайную вроде беседу.
Мгновение — и перед хозяином браслета появилась голограмма — почти точно такой же мальчишка, в такой же почти одежде. Очень взволнованный и расстроенный.
Девочка, собиравшая камни по непонятному принципу, оторвалась от своего занятия на крик.
Но тот, присутствующий рядом на самом деле, торопливо стукнул по браслету, услышав шорох — и скрыл голограмму собеседника. Успел скрыть, прежде чем она к ним повернулась.
«Только что» — написал он на вновь вернувшемся темном экране-голограмме.
— Эй, я тебя не выгонял! — раздался смущенный голос, — Ты все не так понял!
Синяя строка новая появилась под белой, мигнула и исчезла:
«Я только просил тебя не звать меня аини, даже если знакомых рядом нет. Мы просто семья. Просто семья. Ты понял?»
Улыбка, широкая и счастливая, прошлась по лицу собеседника, стоявшего в лесу.
«Прости» — написал он, — «Я все понял. Прошу прощения, что я ошибся. Снова нарушил твое приказанье»
— Слушай… — голос вновь прозвучал — собеседник от волнения снова забыл, что он по какой-то причине скрывает их разговор, — Это была просьба. Просто просьба!
«Прости меня, мой аини» — был ответ.
«Я тебя убью когда-нибудь!» — на этот раз синяя надпись задержалась надолго. И буквы были все крупные, даже слишком крупные, почти на всю голограмму.
«Ты имеешь право поступать со мной так, как тебе угодно» — был ответ белыми буквами, мелкими, чтобы не теснить крупную надпись-предостережение. Будто это помогло бы хоть сколько-нибудь успокоить сердитого собеседника. Хотя, может, и помогло бы.
Крупная надпись исчезла, освобождая место для продолжения беседы.
«Но ты дойди до места, когда освободишься. Чтоб хотя бы до темноты»
«Я понял, а…» — пальцы замерли над искусственным экраном, затем большой палец скользнул по строке, стирая последнюю букву, — «Я вернусь до темноты»