-- В течение трех дней мы сможем призвать из учебных частей, и вооружить 'Хейнкелями-51' и 'Арадо -69' около трехсот пилотов. Командование над этими штафелями я передам непосредственно военным органам Земель. Если же 'Летница Войскова' снова прорвет нашу воздушную границу, то...
-- Я сам напишу приказ гауляйтерам. Но вы должны все сделать, чтобы такая трагедия больше не повторилась! Помните, нового позора ваша карьера не выдержит...
-- Я понимаю, мой Фюрер.
-- Что с нашими потерями?
-- Потери в технике составляют около двухсот самолетов разбитых и поврежденных на девяти атакованных врагом аэродромах. Из этого числа, больше половины удастся отремонтировать. Безвозвратно потеряно полсотни...
-- В это число входят потери от того дерзкого рейда на Краков?
-- Нет, мой Фюрер.
-- Позор! Сколько же, самолетов было захвачено врагом?!
-- Точных данных нет. В том смысле, что не все взлетевшие самолеты достались полякам.
-- О чем речь, Геринг, не говорите загадками.
-- По всей видимости, тот, кто планировал этот налет, не располагал достаточным количеством опытных пилотов. И часть машин взлетела, выпустила боекомплект куда-то в сторону ближайших целей, и затем была брошена, выпрыгнувшими с парашютами пилотами, и разбилась. Около Кракова "таких" найдено около десятка. Еще часть была сожжена прямо на земле...
-- Бред, почему они не угнали все самолеты 102-й авиагруппы и их соседей?
-- Трудно сказать. Возможно, они побоялись потерять пилотов в наземном бою.
-- Вильгельм, что вы об этом думаете?
-- Пока рано делать выводы. Во время той десантной операции часть польских парашютистов была захвачена в плен. На допросах они показали, что одним из командиров снова оказался наш с вами 'злой гений' Пешке-Моровский. Кстати, его можно поздравить, он уже капитан.
-- Но ведь он пилот-истребитель!
-- Успокойтесь мой дорогой Геринг. Он еще альпинист и автогонщик. А кроме того он мастер парашютного спорта, имеющий опыт командования парашютной ротой американской армии. В общем, личность со всех сторон примечательная.
-- Канарис, почему он до сих пор не устранен?
-- От СД мы получили информацию о нем за день до начала войны. Абвер уже пытался захватить обоих американцев вместе с их ракетными ускорителями для изучения. Но Фортуна пока бережет их. Один был сбит и вернулся в часть позднее. А второго спасло не вовремя прибывшее варшавское начальство. Как я слышал, и СД и Люфтваффе тоже проводили свои операции, но пока не преуспели...
-- Я подтверждаю слова адмирала. Во Франции, он от нас ускользнул, но тогда мы еще не знали о его 'кровной мести'...
-- А вы Геринг?
-- Рихтгоффен мне докладывал, что сбить этого ловкого мерзавца не удалось. Он подбил одного из преследователей и ушел...
-- Он 'фольксдойче'?
-- Да, мой Фюрер.
-- Вот вам пример невероятной по своему идиотизму трагедии. Талантливый немецкий юноша воюет против родины своих предков из-за неправильного воспитания и каких-то глупых 'кровных обид' трехвековой давности!
-- Скоро все эти беды закончатся. В ближайшее время американцы все же будут нейтрализованы.
-- Вы так в этом уверены, Канарис?
-- Клясться я не стану, но если он снова вывернется, то борьбу с ним нужно будет доверить Ватикану.
-- Хм. Желательно все же привлечь его на свою сторону, без помощи церкви. Это возможно?
-- Вопрос в цене. Сколько за это придется заплатить.
-- Держите нас в курсе, Вильгельм. И теснее сотрудничайте с Гейдрихом. А вы Герман, все же, постарайтесь больше не огорчать меня.
-- Да, мой Фюрер...
Совещание завершилось. Фюрер остался один в кабинете, и подошел к высокому окну. На Берлин неторопливо опускался тихий сентябрьский вечер...
***
Прогулка по лесу была довольно редкой формой совещания. Но в эту субботу Вождь отступил от привычного ритма. Да и обсуждаемые вопросы были очень непростыми, поэтому окружающая подмосковная природа, куда лучше способствовала свежему взгляду, чем стены привычного кабинета...
-- Что там немцы?
-- Убеждены, что поляки над ними поглумились. Наверняка теперь собирают силы для ответного удара.
-- Вот так взяли и поверили? Но ведь могут и проверить...
-- Их проверки ничего не дадут. 'Кантонец' специально держал в небе пару 109-х с нашими пилотами, и регулярно симулировал налеты германских 'ночников'. Поэтому все, кто прибывал на аэродром, думали лишь о том, как бы им поскорее улететь обратно. А когда последние группы десантников улетели на транспортных 'Фарманах', все что осталось на аэродромах, было уничтожено. Кроме того, вокруг Кракова упало много самолетов 'брошенных экипажами'. Три из них 'Кантонец' лично направил на соседние цели.
-- Ну, а если возьмут и сложат два плюс два. Что у них получится?
-- Если сложат, то увидят, что за поляков единовременно сможет вылететь два десятка машин, но кто знает, сколько их разбилось при посадке, а сколько ремонтируются? А ведь под Варшавой имеются и 'могильники' сбитых местными ПВО. На появление сомнений им и года не хватит, при тщательных поисках. Главное чтобы не было утечки с нашей стороны...
-- Не должно быть утечки! А сколько трофейных самолетов уже перегнали пилоты НКВД?
-- Шестнадцать 'Мессершмиттов-109' серии Д, четыре 'Юнкерса-87', два 'Хейнкеля-111'.
-- И что 'Кантонец' предлагает сразу начать в ВВС усиленно 'обстреливать' всех командиров звеньев на бронированных тренировочных самолетах, своими хитрыми пулями?
-- С поправкой на соблюдение режима секретности, товарищ Сталин. Он считает, что командиры ВВС, вернувшиеся из Испании, и научившиеся там драться против 'Кондора', должны в учебных боях каждый обучить по сотни две пилотов. Созданные из таких ветеранов учебные эскадрильи, до выработки моторесурса трофейной техники, успели бы закрепить в ВВС этот бесценный опыт.
-- Все это хорошо, но ведь мы его посылали в Польшу совсем не за этим.
-- Первую часть внедрения 'Кантонец' уже успешно выполнил. Кроме того, он сам разработал и вторую операцию внедрения по теме 'Трезубец'. Сейчас наши агенты уже проходят проверку...
-- А почему вы так уверены, что 'Кантонец' сам не сдаст нашу агентуру немцам?
-- Товарищ Сталин. Единственное, что он может 'сдать' это, к примеру, рассказать им, что среди перебежавших на их сторону украинских националистов имеется и несколько советских агентов. Но кто конкретно, он знать не может. А в группе, участвовавшей в угоне двух самолетов и захвате генерала Соснковского, есть и немало настоящих националистов используемых нами втемную...
-- Но ведь гестапо может поступить как инквизиция, по принципу 'бог на небе разберет, кто грешник, а кто праведник'.
-- Может, конечно, но им-то гораздо интереснее было бы сливать через выявленных наших агентов дезинформацию. А в этом случае у наших людей будет время для оперативной оценки германской программы по привлечению националистов из СССР и Польши. Возможно даже...
-- Все это как-то очень ненадежно, товарищ Голованов.
-- Товарищ Сталин. В такой операции надежность базируется в первую очередь на ее авторе. Немцы ничего не узнают от него об этой операции. А когда немцы все же начнут создавать этнические войсковые части, у нас появится серьезный шанс, если и не перехватить над ними управление, то хотя бы быстро узнавать об их планах, дислокации и боевом состоянии. Повторюсь, в 'Кантонце' я уверен. ...
-- Я помню ваш рассказ о той французской проверке. Но не ошибаетесь ли вы в нем?
-- Товарищ Сталин. Я и без результатов той проверки знаю, что Павел Колун точно не может быть предателем. Ошибаться он, вероятно, может, но пока в серьезных ошибках нами не замечен.